– Вы, что белены все объелись или, может, вас корешки какие-нибудь торкнули, вон же она, вершина! Я уже вижу ее отсюда – он протягивал руку в направлении северо-запада. И там действительно за кедровым стлаником на фиолетовом фоне туч в полусумраке виднелся каменистый пик, увенчанный геодезической вышкой.
– А где же плато? – вежливо поинтересовался Толик.
– Да, где плато? – присоединился Слон.
– Где плато? – Пахины легкие пришли в порядок и готовы были извергать новые проклятия, но Толик остановил их на сей раз властным продольно-поперечным движением руки:
– Хватит! Это не вершина, во всяком случае, не та. Это отметка в 1980 метров. Отметка 2500 находится на востоке. Ее ты, Слон, только что лицезрел в собственный окуляр. Все! Прекратите ругань. Пора устраивать ночлег, пока еще есть силы. Нам всем, слышите, всем необходим сон.
Странно, что паники тогда никакой не возникло. Все как-то сразу поутихли. Может быть, авторитет старшего сыграл свою роль, а может, просто усталость. Неважно. Но люди задвигались, зашевелились; нашли уютное местечко среди мхов и лишайников, развели небольшой костер, сварганили на скорую руку какую-то бурду, подозрительно похожую на макароны с чаем и горохом, все это с крейсерской скоростью слопали и стали укладываться спать. Правда, перед самым сном Лысый и Слон все же сделали вылазку к торчащему недалеко пику, кое-как продравшись через заросли стланика. И, конечно, убедились, что пик был совсем не тот. Другой. Чужой. Цифры 1980 отличались от цифр 2500. И это понимал даже Лысый. Ему вдруг стало не по себе. Возможно, поэтому уже на бивуаке он отыскал среди вещей бутылку со спиртом и попытался ее преодолеть в одиночестве. Павел вырвал ее из рук со словами: «Не пей, скотина, а то убью».
Собственно, это были последние слова, сказанные в тот поганый вечер. Лысый немного похныкал, потом насупился, буркнул что-то насчет прощения и полез вместе со всеми в палатку. Последнее, что всплыло у него в памяти перед сном, – бал с подружкой, которая осталась далеко на востоке.
Глава IV
– Лысый, из тебя что, слезы текут? Ты мне все линзы зальешь, дай сюда лучше окуляр. Хватит ныть, пора идти.
Слон резко толкнул Медведя в правое плечо. Тот чуть не взвыл от боли.
– Слон, блин, сколько можно!? Болит же. А слезы от горести: не могу понять, почему в голове до сих пор сидит четкий поворот вправо. Вот наваждение.