Как раз в этот момент один из журналистов задал вопрос, приковавший внимание толпы:
– Вас не смущает, что вы один среди женщин пишете любовные романы?
Айрам улыбнулся, услышав этот вопрос. Его улыбка была спокойной, почти насмешливой.
– Почему должно смущать? – начал он, бросив взгляд на собеседников. – Я думаю, любовь – это универсальная тема. И разве кто-то может сказать, что только женщинам позволено говорить о любви?
Зрители зашевелились, а несколько женщин рядом с Айрамом одобрительно закивали. Он продолжил, его голос был ровным, без малейшего признака смущения:
– В любви нет гендерных границ, как нет их в искусстве. Любой писатель, будь то мужчина или женщина, способен создать что-то искреннее, если говорит от сердца. В конце концов, любовь – это то, что делает нас людьми, не так ли?
Бану почувствовала, ей нравится, как он говорит и что он говорит. Он снова продемонстрировал своё мастерство слов, так легко перевернув неудобный вопрос в свою пользу.
Айрам, оглядев зрителей, заметил Бану, стоявшую позади. Их глаза встретились на мгновение, и сердце Бану болезненно ёкнуло. Она замерла, не зная, что делать – уйти или остаться. Айрам задержал на ней взгляд чуть дольше, чем следовало бы, его улыбка стала мягче, почти загадочной. Он узнал её и, кажется, это его развеселило.
Усмехнувшись, он добавил:
– Ну, и, конечно же, я люблю быть среди женщин, это еще один повод насладиться их обществом.
Толпа засмеялась, поддержав его игривый тон.
Бану попыталась сохранить спокойствие, хотя внутри всё смешалось – недавние переживания от прочитанного романа, её критическая статья и его спокойное, уверенное поведение сейчас. Айрам продолжил говорить с аудиторией, а Бану развернулась и направилась вглубь зала. Её сердце ещё трепетало от их краткой встречи, но она старалась взять себя в руки. Она вскоре нашла своих коллег у стенда с журналами. Сергей, как всегда энергичный, что-то яростно обсуждал.
– Ну вот, – громко говорил он, махнув рукой. – Уже успел вовлечь одного из писателей фэнтези в спор. Они всё время оправдываются, но я им сразу сказал: фантастика – это основа, а фэнтези – всего лишь ненужный аппендикс.
Инара рассмеялась:
– Опять ты за своё. А как же «Властелин колец»? Ты же уважаешь Толкина.
– Да, – кивнул Сергей, не смутившись. – И Джоржа Мартина тоже. Это исключения. Но остальное фэнтези… Да что они там могут придумать, кроме магии и пророчеств? Настоящая наука – вот что интересно!