Кэш замолкает и медленно обводит взглядом гостей.
– Держу пари, каждый, кто сегодня находится здесь, хоть один раз влюблялся. Но каждый ли из вас любил? – спрашивает он, его взгляд останавливается на мне. – Когда без нее каждый день становится гребаным адом. Ее невозможно забыть. Невозможно променять на что-то другое, как бы ты не старался выбросить ее из головы и из сердца. Оно все равно бьется лишь для нее.
Кэш все еще не отрывает от меня взгляда, и я опускаю глаза. Больше не могу смотреть на него, не испытывая вины за свою ложь.
Когда я вновь смотрю на сцену, то вижу, как вдоль нее проходит официант. Кэш наклоняется к нему, чтобы взять с его подноса бокал. Я удивляюсь, как он еще стоит на ногах, учитывая, сколько алкоголя плещется в его крови.
– Я желаю каждому из вас, чтобы вы полюбили так, как мой брат любит Кристиану, – Кэш поднимает в воздух бокал с шампанским. – Навсегда и навеки.
Под аплодисменты Кэш залпом выпивает напиток. Затем подает знак одному из официантов, и огромный плоский экран, установленный на задней части сцены, загорается. Кэш отходит на край сцены и по пути достает из пиджака телефон. Похоже на, что он подключается к медиа-системе, потому что заставка на экране сменяется видео. Кэш нажимает «воспроизвести», и из динамиков звучат первые аккорды «Let The World Born» Сhris Grey.
Первым кадром становится видео, где Десмонду на вид около четырех лет. Он гоняет по детскому автодрому на бамперной машине, изрисованной яркими языками пламени. Десмонд входит в поворот, но он слишком крутой, отчего маленький гонщик врезается в ограждение.
Кристиана смотрит на видео и подносит руку к губам. Ее глаза блестят от вида маленького серьезного Десмонда.
Видео сменяется другим, где Десмонду примерно десять лет. Он за рулем красной отполированной до блеска Cadillac дрифтует на подъездной дороге перед особняком Аматорио. Рядом с ним на пассажирском сиденье сидит Маркос с побледневшим лицом, глядя на это, гости посмеиваются.
После видео идут фотографии, которые перелистываются одна за другой. На каждой из них разные машины, а Десмонд выглядит старше и старше. Ему четырнадцать, шестнадцать, восемнадцать лет… Пока не появляется снимок, где Десмонд за рулем темно-синего Mustang пересекает финишную черту. Клетчатый флаг развевается в воздухе, и я догадываюсь, что Десмонд пришел первым.