– Лас-Вегас никогда не станет моим домом. Это все не для меня, – качаю головой. – Прости, но я туда не вернусь. Хочу обратно в Мельбурн.
Как можно дальше от него.
Может быть, мои раны на сердце затянутся на расстоянии?
– Мы вернемся в Мельбурн, – кивает Фрэнк. – Главное, чтобы с тобой все было в порядке.
– Пап, я в порядке. Мне просто нужно выспаться и отдохнуть. Завтра рано вставать, и если ты не возражаешь, то я пойду спать.
Фрэнк не выглядит убежденным, но неохотно кивает. В последний раз он крепко сжимает мою ладонь, прежде чем ее отпустить.
– Доброй ночи, – наклонившись, я целую его в щеку.
Встаю и иду к лестнице, чтобы подняться в спальню. За моей спиной раздается тихое бормотание Фрэнка:
– Когда-нибудь ты мне скажешь «спасибо». Он тебя не достоин.
Он тебя не достоин.
Сегодня я снова слышу эти слова.
Мои пальцы напряженно обхватывают перила, пока щепотка неуверенности рассыпается в груди. Но она исчезает также быстро, как появилась. Я разворачиваюсь и смотрю на Фрэнка с предельным вниманием.
– Могу я попросить тебя кое о чем? – спрашиваю я.
– Ты же знаешь: проси, о чем хочешь.
Вернувшись в гостиную, я тянусь за бумагой и ручкой, лежащими на столе. Быстро оставляю запись и кладу лист перед Фрэнком. Он берет его и читает вслух:
– Грейс Аматорио, – Фрэнк поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Это его сестра, – объясняю я.
– А «Хаверхилл» это клиника для психопатов? Я тебя правильно понимаю?
– Ей нужна помощь.
– Ты хочешь, чтобы я вытащил ее из психиатрической больницы?
Я киваю. Фрэнк откладывает записку и барабанит пальцами по столу.
– Кимберли, когда я говорил «проси, о чем хочешь», то не это имел в виду. Ты же знаешь, как меня тошнит от этой фамилии, – он неодобрительно на меня смотрит. – Тем более, я не имею дела с умалишенными.
У меня в горле образуется комок.
– Грейс – не сумасшедшая.
– Ты – хорошая подруга, Кимберли, – говорит Фрэнк. – Но у нее есть отец. Если она до сих пор находится в психушке, значит ей там самое место.
Мое сердце сжимается.
– Кроме меня, у нее никого нет.
Фрэнк больше не произносит ни слова, но его взгляд категорично заявляет, что «разговор окончен». Опустив плечи, я бреду в спальню.
Позже я лежу в постели, уставившись в потолок. Не могу уснуть. Потому что все, что я вижу перед собой, стоит мне закрыть веки – синие глаза, сводящие с ума.