– Гоняют, вроде зайцев, – пожаловался офицер. – Вилами в брюхо пихаются. Ничего, посмотрим, чья возьмет, если чертовы колхозаны попытаются выжить нас и отсюда. Заминируем лагерь по периметру, пусть сунутся…
Такая мера предосторожности мне показалась излишней. Местные мужики, изгнав пришельцев за пределы села, сочли свою миссию выполненной. Однако, как только батальон откочует в другое место, сюда обязательно наведаются гонимые любопытством подростки. Поэтому их матерям остается лишь просить Бога, чтобы вояки откопали все мины и не потеряли пару-тройку гранат. Иначе ученики Георгия Спиридоновича повторят судьбу своего учителя.
«ВЫ МЕНЯ, ДРУЗЬЯ, НЕ ТРОНЬТЕ! У МЕНЯ ЖЕНА НА ФРОНТЕ…»
Дружить с кандидатом сельскохозяйственных наук Анатолием – сплошное удовольствие. Во-первых, у него в подвале неиссякаемый источник вина, во-вторых, всегда в высшей степени боевой готовности зеленый «козлик», но главное – у приятеля на шестом десятке лет в одном деликатном месте обнаружилось шило.
Подозреваю, что появлению этого, мешающего сидеть на одном месте предмета способствовало знакомство со знаменитым путешественником Фёдором Конюховым и ловля бычков с балкона квартиры на набережной Керчи.
Весьма ценна и привычка Анатолия готовиться в дорогу. Запасается сулеей вина, ведром картошки да полусотней яиц. И только после этого задает вопрос:
– Какой именно из благословенных уголков мы намерены осчастливить своим присутствием на сей раз?
Правда, в последнее время приятель поумерил аппетит. И виной всему подаренное ему фото с Графской пристани.
– Да, – молвил потрясённо учёный муж. – Нажил брюхо, которое полностью застит памятник погибшим кораблям. Придется срочно сокращать рацион. Поэтому на Славянск мы отправились без картошек и каленых яиц. Да и не до пиршеств, когда с севера области доносится громыхание железных лохмотьев войны.
Впервые слово «война» я услышал от девицы в блузке цвета распустившейся накануне сирени. Легкомысленный наряд юной особы дико смотрелся на фоне железобетонных кубов баррикады, которыми в те дни стремительно обрастала донецкая земля.
– О какой фотосессии можно говорить во время войны? – возмутилась девица и потребовала у нас документы таким тоном, будто сиреневая блузка была перекрещена пулеметными лентами.
Несмотря на то, что защитница блокпоста была вооружена палкой от швабры, мы беспрекословно подчинились. Очень уж решительно сверкали глаза юной особой. Такая без раздумья встанет на пути вражеского панцирника, а уж тем более – зеленого «козлика».