– Пошел ты… сам знаешь – куда, – отмахнулся мрачноликий.
И все-таки нам удалось выяснить причину дорожно-транспортного происшествия, в результате которого обставленные цветущими абрикосами Байдарские ворота стали еще уже. Шофер хлебовозки при виде вынырнувшей из-за поворота колонны броневиков на мгновение впал в прострацию. И пришел в себя только после того, как неуправляемая хлебовозка оказалась лежащей на боку посреди асфальта.
Наверное, разбежавшиеся по кустикам буханки можно было собрать и, отряхнув от пыли, вернуть на место. Однако к месту ДТП устремилось стадо козочек. Зловредные животины отхватывали пару-тройку кусков от одного каравая и тут же принимались за следующий. То есть делали все, чтобы водитель хлебовозки окончательно смирился с утратой.
К счастью, экипаж «козлика» и оседлавшие бронетехнику зеленые человечки оказались сознательнее животин. Объединенными усилиями хлебовозку поставили на копыта, после чего молодой человек в камуфляже прошелся с головным убором по кругу.
– Держи, – велел он, вытряхивая в ладони пострадавшего деньги. – Здесь должно хватить и на возмещение убытка, и на ремонт твоей телеги.
– Ну вот, – удовлетворенно молвил Анатолий. – Теперь имеются все основания надеяться, что хмурых физиономий на крымской земле больше не осталось.
ТРИ ТЮЛЬПАНА ОТ ЖАР-ПТИЦЫ
Конечно, праздник не может длиться вечно. Он вроде радуги после ненастья. Только что сияла улыбкой красавицы – и вот уже нет ее.
Но в те дни радуга не покидала полуостров. И ее отсвет лежал на лице капитана бегавшего через Северную бухту морского трамвайчика «Иван Овчинников».
Узнав, что трое новых пассажиров – дончане, капитан запретил матросу брать с нас деньги за проезд. Второе отступление от правил произошло пять минут спустя. Вместо того, чтобы отпугнуть гудком приводнившуюся по курсу стаю лебедей, капитан положил руль право на борт.
– Не будем беспокоить, – молвил он. – Лебеди и так натерпелись всякого по дороге домой. Да и устали похлеще отработавших смену землекопов.
Мысленно мы поаплодировали великодушию капитана, однако сполна его поступок оценила плывшая с нами дамочка. Нарядная, словно обретшая человеческое обличье жар-птица, с тремя алыми тюльпанами в руке.
Так вот, когда «Иван Овчинников» прочно встал у коновязи, пассажирка влетела в рубку, отчего та преобразилась в сказочный теремок, и протянула капитану цветы: