Своя рука. Лишь тот, кто видел дело,
Его всю горечь в сердце испытал;
Но все ж, поскольку память мне подвластна,
>1240 Страдалицы вам участь расскажу.
Вы помните, как в исступленье горя
Она умчалась. Из сеней она
В свой брачный терем бросилась, руками
Вцепившись в волосы свои. А там
Она, замкнувши двери, воззвала
Ко Лаию, погибшему давно,
Коря его: «Ты помнишь ли той ночи
Старинной тайну? В ней ты сам себе
Родил убийцу, а меня, супругу,
На службу мерзкого деторожденья
Своей же плоти горестной обрек!»
Она и одр свой проклинала: «Ты мне
>1250 От мужа – мужа, и детей от сына
Родить судил!» И вслед за тем – конец.
Но как она покончила – не знаю.
Раздался крик – в чертог Эдип ворвался —
Не до нее тут было. Все за ним
Следили мы. Метался он повсюду.
«Меч! Дайте меч мне!» Так взывал он к нам.
То снова: «Где жена моя, скажите…
Нет! Не жена – перст нивы материнской,
Двойной посев принявшей – и меня,
И от меня детей моих зародыш!»
Тут, в исступления грозе, сам бог —
Не мы, конечно, – в терем оскверненный