В тот же миг папа рявкнул:
– Осторожно!
– Невио, – предупредил Римо таким тоном, что у меня даже мурашки побежали по спине.
Нино встал между нами и своими братом и племянником.
– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать прошлое. Речь идет о поиске решений для будущего.
– Кстати, о будущем. Как поживает твоя прекрасная невеста? – небрежно спросил Невио. В его глазах читалась насмешка. – Не могу дождаться, когда смогу присутствовать на свадьбе века и стать свидетелем величайшей истории любви всех времен.
Я жестоко улыбнулся:
– Когда ты уже собираешься похитить бедняжку и сделать ее своей благоверной? Ведь это семейная традиция и единственный способ, благодаря которому женщина сможет терпеть твое отвратительное присутствие в своей жизни.
Невио бросился на меня, но я предвидел его выпад. Однако это все равно не помешало мне потерять равновесие от силы его атаки. Никому из Фальконе не нравилось, когда им напоминали о том, что Римо похитил Серафину в день ее свадьбы.
Мы ударились о стену, и кровь наполнила мой рот, когда я прикусил язык.
Я выдернул нож из кобуры, заметив металлический блеск – в руке Невио тоже было холодное оружие.
Чья-то рука обхватила меня за горло и потянула назад, в то же время Римо резко поставил Невио на колени.
Меня снова отбросило к стене. Папа, тяжело дыша, прижал руку к моей гортани. Глаза отца горели от едва сдерживаемой ярости.
Римо, удерживая Невио на месте, что-то шептал ему на ухо.
Невио отвел от меня взгляд и отрывисто кивнул, прежде чем с безумной ухмылкой уронил нож. Если бы он правильно загримировался, мог бы сыграть Джокера в любом фильме о Бэтмене.
– Амо! – прорычал папа, и я тоже уронил нож.
Отец поймал мой взгляд, заставляя смотреть только на него.
– Отойди, понял?
Я неохотно кивнул. Папа медленно отпустил мое горло, глядя на меня так, словно боялся, что я снова могу сорваться. По правде говоря, я был близок к этому. Однако меня остановило, что Невио повернулся ко мне спиной.
Увидев сейчас его лицо, я бы точно сорвался.
Папа взглянул на Римо, который казался не менее кровожадным, чем его сын.
Похоже, Нино был единственным, на кого не произвела впечатления это сцена. Но я не позволил ему хладнокровно одурачить меня. При должном стимуле он был грозным противником.
Отец прокашлялся:
– То, что мой сын сказал о твоей жене, было неуместно.