Князь Миша немедля спрыгнул с лошади и поймал девочку в объятия.
– Доченька моя, – произнёс он, нежно целуя её в лоб. – Да ты выросла!
Князь специально изобразил недовольство:
– Меня только месяца не было, а ты уже выросла? Куда так торопишься?
– Не выросла я, – Софья засмеялась, – это ты меня долго не видел.
– И то верно, – согласился Миша и перекинул дочку себе на шею.
Софья сразу ухватилась за отцовские медвежьи ушки. Они у него и правда были медвежьи, такой же формы и покрыты шерстью.
А сам князь был ростом два метра и шириной в плечах со ствол многолетнего дуба. Чёрные волосы обрамляли его большое круглое лицо, из-под густых бровей весёлым огоньком блестели карие глаза. Помимо ушей от прадеда медведя Мише достались острые когти, которые он постоянно состригал, чтобы дочек не поранить, и покрытые шерстью лапы вместо стоп.
Дочки ничего от медвежьего облика не перенимали, это передавалось только по мужчинам в роду. Младшая Софья пошла в покойную маму – белокожая, волосы цвета колосьев пшеницы в солнечном поле, и зелёные глаза. Старшая Ильяна пошла в прабабку свою – грозную княгиню Иваву, и внешностью и характером. Волос – красный огонь, сама высокая, статная. Губы, как кровь. Только глаза мамины – зелёные. А средняя дочка Мариамьяна, оказалась похожа на князя Мишу. Чёрные волосы в кудряшках, брови дугами, губы пухлые, а глаза всё равно мамины – большие и зелёные. И ни одна на другую не похожа.
Тихомир с десятниками подошёл к князю с приветствием, тот хлопнул старика по плечу и спросил:
– Как у нас?
– Всё хорошо, – доложил Тихомир.
– Шли соколов в город, воеводу зови и сотников, сегодня праздник устроим, – сказал Миша.
– Ты же только приехал, – засмеялся пятидесятник. – Может, отдыхать…
– Не девица я, – ответил князь, – успею отдохнуть. А вот и девицы!
– Ага! – раздалось с обеих сторон и отца обняли ещё две дочки.
Ильяна и Мариамьяна. Последняя проснулась, услышав топот копыт, и примчалась во двор вместе со всей толпой помощниц усадьбы. Всех шум с улицы на ноги поднял.
Князь наперебой целовал обеих дочек:
– Как вы тут без меня?
Потом снял с шеи Софью и прижал всех трёх к себе.
– Грустно, – пропели они в один голос.
– Грустно, – передразнил Миша. – Врёте! Что без меня вытворяли?
Обе младшие дочки были чародейками от рождения, а когда в семье волшебница, а тут целых две, житья никому нет. Что-нибудь, да учудят.