Открываю страницу с регистрацией. Улица Нестерова. Квартира 47.
Пока я судорожно пытаюсь запихнуть кое-как вещи в портфель, Баритон сходит с ума от неестественных телодвижений Бренди. Её неустанно потряхивает, будто ломает, а конечности то и дело сводят судороги.
Подбежав в шоковом состоянии к двери, нажимаю на автомате кнопки домофон, нервно дожидаясь ответа. Но по ту сторону не происходит ровным счетом ничего. Я звоню еще и еще, неустанно поглядывая за конвульсиями девушки в руках незнакомца.
Смахнув вместе с влажными волосами паутину паразитирующего страха, набираю комбинацию цифр соседкой квартиры одной за другой, пока по ту сторону домофона не раздается звук.
– Откройте, пожалуйста! Девушке нужна помощь!
– Вы кто?
– Соседка из пятьдесят шестой.
– Нет там никого.
– В паспорте прописка стоит. Нестерова тринадцать, квартира пятьдесят шесть.
– Заходите! – услышав, что дверь открывается, женщина бросает трубку, а мы с незнакомцем принимаемся за Бренди. Оказывается, поднимать по темной лестнице на четвертый этаж хрупкую, но постоянно дергающуюся девушку, очень тягостное занятие.
Надеюсь, когда она очнется, не захочет написать на горе спасателей заявление о побоях. Как минимум дважды мы с незнакомцем на повороте не справились с управлением, чуть «приложив» голову девушки к порочню.
Наши муки заканчиваются, когда на одном из этажей открывается дверь, выпуская немного света в темное бетонное пространство.
Не успеваю сказать и слова, сорванная, словно тряпка с бельевой веревки, с пути тучной женщиной в атласном халате и розовых огромных бигудях на волосах, подбегающей к Бренди.
Заглянув в лицо, женщина синхронно с барби содрогается, а после полушепотом произносит:
– Карина, девочка, – убрав со лба мокрые пряди, соседка закатывает рукава халата, как будто это вообще возможно, и намеренно сильно колотит в противоположную от своей дверь.
– Нина, открывай! Срочно! Нина! Я сейчас дверь выломаю! Дочь приехала, а она спит! Нина! Пётр!
Спустя несколько угроз и стуков кулаком, по ту сторону доносятся шуршащие по полу шаги. Лязгает древний, судя по звукам засов. Звякает тяжелая цепочка. Медленно поворачивается ключ. И отворяется местами ржавая цельно металлическая дверь, впуская наш квартет в чужой обитель.
– Нина, ты с ума сошла? – произносит мать Бренди, держась за сердце. За ней, безмолвной подвижной тенью стоит отец.