***
Откатные ворота, весело звякнув, отворились, впуская на охраняемую территорию. Махнув рукой дежурному, Саша направился к начальнику части. Вроде и не было его всего пару дней, а ощущение, что вернулся в родные места, всё равно накрыло. Пройдя мимо раздевалки, Саша упёрся лбом в закрытую дверь кабинета с табличкой, на которой ровным и аккуратным шрифтом на уровне глаз было выведено имя начальника: «Геннадий Игоревич Шматко». Добрый, но строгий мужик с нелёгким жизненным путём, ответил внушительным басом на двойной условный стук, и, протиснувшись внутрь, Саня радостно бухнулся на стул перед огромным продолговатым столом.
Здесь, в кабинете, всё было как всегда на своих местах. Вешалка, на которой высились БОП начальника и его аппарат, громоздилась за дверью. Чуть дальше, ближе к окну, стоял большой шкаф с гражданскими вещами. Центральное же место занимал большой стол, за которым восседал крупный мужчина в летах, с аккуратными капитанскими усами, за что среди своих и получил прозвище «Морж».
Вспомнилось, как два года назад, узнав о прозвище, начальник построил всех по струнке и долго увещевал на тему того, что «позывной у него не «Морж» и вообще не относится к семейству моржовых». Мужики в карауле стояли тихо, с серьёзными физиономиями тупили взгляды, и старались не рассмеяться, ибо чуяли, что это построение было больше ради шутки. В конце концов, Шматко и сам заржал, ознаменовав тем самым окончание построения.
– Добрый день, Геннадий Игоревич, – сказал наконец Саша.
– Привет, – начальник поднялся и, по-отечески похлопав парня по плечу, крепко пожал руку. – Поздравляю, вы настоящие молодцы.
То, что Шматко и впрямь доволен, было видно невооружённым глазом по глубоким лучикам вокруг глаз.
– Спасибо, Геннадий Игоревич, – губы сами расплылись в широкой улыбке. Премию за такие соревнования обычно не выписывали, но за победу полагались разные «плюшки» для части, а это порой дорогого стоило.
– Да, вот ключи. Тут поставку сделали, менять боёвку будешь?
Схватив ключи от машины со стола, Саня почесал голову, подумав:
– Не, у меня пока все в порядке. Там Костян жаловался, мол, подклад дырявый. Я глянул, там у него вообще пи*дец: разошлись штаны по шву и дыра на спине, залатанная.
– Понял, спасибо, Саш.
Попрощавшись, Саня поднялся. Стул, двигаясь, заскрипел по полу металлическими ножками. По большому счету в части иных дел не было, да и в целом на этот день имелись свои планы. После аварии, забравшей родителей и старшую сестру, забота о мелком всецело легла на Саню. Тётки-дядьки и друзья-товарищи родителей – все стремительно рассосались, когда на похоронах Саша уверенно ответил одной из тётушек, слёзно жалевшей «сиротинок», что «сиротинок» не будет и опеку над братом оформит на себя. Тёткин муж со знанием дела, – видать, вопрос уже провентилировал, – заявил, что двадцатилетнему парню да без образования и работы никто ребёнка не отдаст. Как в воду глядел, падла.