Но она не понимала. Я была уверена, что она не понимала меня, потому что ее не просили о подобном. Мужчина не может произносить подобных слов если и правда ценит свою женщину.
– Разве могу я это сделать? – сую бумажку ей в руки. – Как я буду жить после этого?
– Послушай, я… У меня нет слов, чтобы тебя даже просто успокоить, но Захар… Думаю, он тогда за ужином все-таки говорил правду.
– Он так и сказал мне недавно. Что извинял только потому, что я обижалась, а на самом деле считает, что это рано.
– И что ты… В самом деле хочешь это сделать?
– Я разозлилась на него, вот и приехала. Сказала, что как закончу, напишу, но и меня он больше не увидит. А сейчас остыла и… Я не хочу… не могу убить его? Не могу, понимаешь?
Падаю в ее объятия и обнимаю.
– Значит, не делай этого. Ты мать. И никто не имеет права тебя заставлять избавиться от ребенка. Это же варварство. А Захар скотина.
– Ты права… – бормочу, не отрываясь от нее, а наоборот сильнее обнимая. – Я не могу этого сделать, просто не могу…
– И я полностью тебя поддерживаю. А если Захар скажет…
– Не скажет, – резко сажусь. – Я больше не буду его слушать. Он хотел, чтобы я избавилась от малыша, пусть думает, что я это сделала.
– Ох…
– Когда рожу, потом и поговорим.
– Но ты ведь понимаешь, что он увидит даже раньше твой живот, Олесь.
– Не увидит, потому что я здесь не останусь. Я планировала тут жить только потому, что у меня был он. Теперь у меня есть только ребенок. Я поеду к родителям. Ведь изначально я ехала учиться сюда, чтобы потом вернуться и помочь им с бизнесом.
– Уверена?
– Более чем.
Мы идем к выходу, когда нас окликает вышедший в коридор врач.
– Сафронова?
– Нет такой, – отвечаю я и скрываюсь за углом длинного коридора.
Я пытаюсь отдышаться, словно убегала последние полчаса без остановки. Потому что… я же только что чуть не сотворила самую большую ошибку своей жизни.
Как я могла даже подумать о том, чтобы сделать это?
Невольно возвращается наш разговор в память, слова Захара и грудь стягивает жестким узлом.
– Погоди, – останавливаю Марину, – я сейчас в туалет сбегаю. Возьми, пожалуйста, сумку.
Она садится на белый стул и молчаливо берет мои вещи грустно улыбаясь.
Включив прохладную воду, я набираю ее в ладони и брызгаю в лицо.
Остужаю немного жар, который внезапно захватил все тело.