– Поняла. Ты из того типа колдунов, что отчаянно защищают школу магии, к которой принадлежат.
– Ты считаешь это странным? А я со своими повадками сторожевого пса кажусь тебе смешным и наивным.
«Какая проницательность».
Поразмыслив, Морриган сказала:
– На самом деле, похвально, что ты так предан магии ночи и с таким рвением готов ее защищать.
– Не могу понять, это комплимент или очередная порция ехидства?
– Давай сойдемся на том, что я не умею делать комплименты, – обезоруживающе улыбнулась Морриган. – Но смею тебя заверить: это мой единственный недостаток.
Файоннбарра рассмеялся. Вежливость, такт и явное желание вызвать ее симпатию не позволяли ему возразить. А ведь в качестве недостатков Морриган он с чистой совестью мог назвать хотя бы непостоянство, которым она, бывшая полуночная ведьма, ставшая охотницей и рассветной ведьмой, а затем вновь полуночной, успела прославиться. Или импульсивность, о которой осведомлены все, кто хоть немного знал Морриган.
А если учесть, что Файоннбарра как-то расспрашивал о ней Дэмьена… Страшно представить, что тот мог ему рассказать.
Неожиданно в памяти всплыли слова берсерка, сказанные у монастыря, казалось, целую вечность назад. Морриган пыталась убедить Сиршу, тогда еще незнакомку в маске обезличенной, разорвать веретническую связь Клио с демоном. Дэмьен говорил о том, что завоевать чужое доверие несложно. Морриган только нужно забыть «об образе дерзкой и независимой охотницы за головами и полуночной ведьмы, готовой в любой момент испепелить весь мир».
Пусть они с Файоннбаррой знакомы совсем недолго, Морриган успела понять, что он ценил искренность и прямоту. Чистые помыслы, ясные мотивы.
И если с прямотой у нее полный порядок, то с искренностью – не совсем. Ведь последняя часто подразумевала согласие впустить кого-то чужого в свою душу.
– Все дело в полуночной силе. – Морриган с усмешкой покачала головой. – Впрочем, как и всегда… С самого моего рождения. Знаешь, иногда я думаю: почему наши с Клио судьбы так не похожи? И нет, я не про то, что происходит сейчас, хоть это показательно. Она стала сноходицей, рассветной ведьмой. Я же как проклятый флюгер…
Морриган резко выдохнула и прикрыла глаза. Лишь на мгновение, но его хватило, чтобы взять себя в руки.
– У нас были одинаковые условия. Обе – потомственные полуночные ведьмы. Обе – дочери легендарной Бадб. Так почему наши пути разошлись еще в детстве? Да, полуночный дар Клио всегда был слабей, но только недавно я задумалась: что, если все это время его подавлял неинициированный, спящий рассветный? Дар сноходчества?