Как же я их любила в такие моменты! Вот только семейное счастье казалось мне слишком хрупким, непрочным, как затишье перед грозой. Вроде бы все хорошо-хорошо, и хочется верить, что это надолго, но вдруг видимое благополучие рушится на глазах, как карточный домик – раз и нет. И снова в душе поселяются страх и тревога.
Может, у меня какие-то неправильные родители? – гадала я тогда. – Не так живут, не так воспитывают нас с сестрой. А теперь понимаю: они жили и воспитывали, как могли.
По-другому просто не умели. Не было у них такого примера перед глазами. И желания понять, что с ними не так, очевидно, тоже не было. Так стоит ли их за это винить?
Вольно или невольно родители передают своим детям то, что имеют сами – и свои лучшие качества, и худшие, а как уж дети этим «наследством» распорядятся, это их, детей, дело.
– И в кого они у вас такие? – эту фразу мы с Танькой слышали от разных людей не раз. Причем, было непонятно, то ли нас похвалить хотят, то ли наоборот – побранить.
– Упрямые, как отец! – фыркала мама, когда сердилась на нас с сестрой.
Но едва появлялся повод для родительской гордости, как мама расплывалась в улыбке:
– А все-таки хорошие у нас девочки, все в меня!
Папа, в минуты гнева кричал, что мы такие же дурынды, как наша мать. Но стоило в каком-нибудь вопросе занять папину сторону, и его мнение о нас резко менялось.
– Моя школа! – светился от счастья он.
Вот и думай после этого, в кого мы с Танькой такие уродились.
Волки
Мама моя родилась в деревне Иваново.
Когда младшая дочь появилась на свет, бабушка по деревенским меркам считалась уже старой – 33 года. Но дед очень хотел сына, и она решила беременность сохранить.
С сыном не получилось, Бог снова послал им девочку – Ангелину.
Мама росла хилым и болезненным ребенком. Часто простужалась, подолгу лежала в больницах – то с ангиной, то с ревматизмом. Однажды даже пропустила учебный год.
Ей было пять месяцев, когда дед приехал за ней и бабушкой в город на лошади.
Зима, мороз минус тридцать, темнеет рано, а путь до Иваново не близкий. Да еще дед, как на грех, явился в больницу навеселе, уже успел отметить где-то выздоровление дочки.
Бабушка потеплее укутала маму в одеяло, прижала ее к груди и, завернувшись в широкий овчинный тулуп, села в сани. Едут. Сумерки, скрип полозьев, убаюкивающее покачивание младенца на руках – бабушка сама не заметила, как задремала и выпала из саней где-то на полпути между городом и деревней. Дед пропажу обнаружил только дома. И то лишь, когда прабабка Матрена вышла навстречу с фонарем и, увидав пустые сани, воскликнула: