У моего друга всё было не так. Он, вообще, являлся моей полной противоположностью, наверное, оттого мы так и сдружились. И годы не стёрли эту дружбу, напротив, только больше укрепили её. Со временем я перебрался в Москву. Мне предложили работу редактором научно-популярного журнала, и я не раздумывая, согласился. (Киру я встретил уже в столице). К тому времени я был автором пяти романов, которые неплохо продавались, а один из них даже собирались экранизировать. Я писал фэнтези, которое Лис терпеть не мог, но мои книги всё же прочёл. Наверное, только из вежливости. Я писал фэнтези, но сам, конечно, не верил во всю эту потустороннюю чепуху, да и вообще, считал себя атеистом. Лис тоже был атеистом. И на этом наше сходство заканчивалось. Его всегда бесили мои слишком лёгкие сигареты, а из-за разных музыкальных предпочтений мы однажды, вообще, чуть не подрались. Ну, произошло это, естественно, давным-давно, в далёкой юности.
Лис ушёл рано. Ему исполнилось всего сорок четыре. Разбился, в конце концов. Как и все они бьются. Желая хоть как-то меня утешить, его сослуживцы говорили мне, почерневшему от горя, что и так, мол, долгожитель – военные лётчики почти все рано уходят. А мне хотелось выть, как дикому зверю, от оглушающей боли. Лис был один в семье, я тоже. Но друг для друга мы стали братьями. На вопрос, есть ли у меня братья или сестры, я всегда отвечал положительно. Господи! Сколько же лет жизни отняла у меня эта утрата! Похороны, поминки… Хоронили, понятно, в закрытом гробу, ибо, нечего уже было хоронить. Я помню плачущую на моём плече Иру – его жену. Сыну исполнилось тогда только восемнадцать. Я поклялся себе, что во всём помогу мальчику. Родным он мне был. Племянником. Я забрал его с матерью в Москву. Квартиру в Ленинске они продали. Я ещё добавил своих сбережений, и этого, слава Богу, хватило, чтоб купить им однокомнатную квартиру в спальном районе.
Сергей, сын Лиса, хотел стать лётчиком, но мать упёрлась. Только через мой труп – и всё. В конце концов, пошёл на авиаконструктора.
Тут я ему, конечно, ни в чём помочь не мог, но всё же кое-какие связи у меня имелись.
Прошло десять лет. И вот однажды Лис вдруг… Вернулся.
Господи! Я не могу никак логически объяснить то, что произошло. Наверное, некоторые вещи в нашем мире и не поддаются логике. Но я рад, что это так. Рад, что у нас ещё есть надежда на чудо. Потому как то, что произошло, не иначе, как чудом, не назовёшь.