А следом пошла атака. Без промедления. Быстрая и решительная.
Он не старался убить всех вокруг. Нет. Он стремился максимально их вывести из строя, чтобы следующие за ним воины уже добивали супостатов. Так что проводил не колющие, а подсекающие удары. Больше по ногам. Ведь орки, глаза которых забило пылью, пытались наугад защищаться от обычных атак: в корпус и голову.
Удар. Удар. Удар.
А за спиной рев орков и победные крики солдат.
Внезапный удар чуть не достал Всеволода. Он едва успел увернуться. И, не задумываясь, контратаковал. Даже не смотря, кто там. Раз. И клинок воткнулся в грудь какого-то крепкого рахас. Толчок в бок. И Сева отлетел. Увлекся, лишившись основного оружия. Но парень не стал медлить и поддаваться страху. Выхватил кинжал Ллос и метнул его в лицо надвигающегося вождя орков. Во всяком случае, судя по побрякушкам и монументальности, это был именно он.
Орк поймал «железку» и усмехнулся. Но мгновение спустя его лицо исказилось болью и страданием. А из глотки донесся жуткий, холодящий кровь вой. Секунду спустя тело орка стало усыхать буквально на глазах. Так, словно кто-то откачивал из него все, что хоть как-то было связано с жизнью. Две секунды. Три. Четыре… И на брусчатку упала сушеная мумия.
Всеволод же уже выхватил пистолет, не отвлекаясь на это завораживающее зрелище. Взял его двуручным хватом. И начал спокойно расстреливать противников. В упор, считай. Бронебойными патронами, которые легко дырявили черепа эти махинам.
Так что тело вождя рухнуло на брусчатку вместе с лязгом затвора, вставшего на задержку. Магазин опустел. Как и площадка перед Всеволодом, сформировав этакую зону отчуждения.
Он выбросил пустой магазин. Вставил новый. И движением большого пальца правой руки прожал кнопку, возвращающую затвор на место, заряжая тем самым и изготавливая пистолет к бою. Восемнадцать патронов 9×21 ушли. Но теперь новая порция их готовилась крошить врагов.
Орки попятились, смотря с ужасом на Всеволода. Он же, поставив пистолет на предохранитель и убрав его в кобуру, подошел к их вождю. Поднял кинжал. Крутанул его в руке. И произнес с изрядной толикой шипящих звуков и тональностей:
– Подходите ближе… Бандерлоги… Ближе…
Кинжал же словно ожил. Декоративные лапки паучков на его гарде зашевелились. А потом и вообще эти, казалось, элементы декора, стали передвигаться, ползая по гарде, изредка выползая на кисть Всеволода. Выглядело жутко. Со стороны. Парню же было плевать. Его они не беспокоили.