Кое-кому Неизвестному.
Я заканчивала марать Воздух, когда услышала, что к помосту кто-то приблизился. Я так увлеклась мыслями о планах на этот учебный год, что не слышала ничего, кроме чавкающих звуков грязи.
Если меня засекут, то увидят, что я затеяла. И выпрут. Наверняка сразу из Академии. Попасться – значит поставить крест на всех своих стремлениях. Такое мне хуже смерти.
Только вот прятаться было негде. Символы фигуристые – за ними меня будет видно. Да и сомневаюсь, что тот, кто меня сейчас обнаружит, не станет их обходить. Пространство за помостом вытянутое. И открытое. Здесь негде спрятаться. А выскакивать и убегать поздно – я слышала шаги уже за деревянной стенкой.
Сердце колотилось где-то в горле. Я успела накинуть покрывала, но не успела найти, где спрятаться. Мгновение, и он – нет, они – поднырнут под помост и увидят меня. Так что больше ничего не оставалось. За миг до того, как они меня заметили, я рассыпалась.
– Тут есть кто?
Голос был незнакомым. Но я видела форму, так что знала – это студенты, и они из Огня.
– Вряд ли… – сказал другой голос.
Я могла их видеть, но как бы издалека. Слышала хорошо. И даже чувствовала – особенно сильно, когда ноги одного из них ступили на песок, рассыпанный по земле.
Обращаться в свою стихию – самое сложное, чему учат в Академии. Этот курс проходится в восьмом семестре, то есть последнем семестре последнего курса. Это настолько тонкое искусство, что даже после выпуска не все им владеют.
А вот я владею. Научилась заранее, ведь знала, как это может пригодиться. Вот, например, как сейчас.
Теперь я стихия, я одно из ее воплощений. Песок. Я покрыла землю таким тонким слоем, что никто не догадался, что кто-то здесь рассыпался.
– Обязательно торчать здесь всю линейку?
– Хочешь – можешь стоять на стадионе со всеми. Главное, кепку не забудь.
– Не думаю, что твой папа обрадуется, когда обнаружит нас здесь.
– Поверь мне, ему все равно. А мне хоть не будет скучно.
Последнее сказал тот, кто – как мне подумалось – считался в этой компании за главного. Высокий и ладный он опирался на стену помоста и прикуривал от собственного пальца, на котором плясал огонек. Он зажегся сам собой – и сам собой потух, когда парень выпустил струйку дыма.
Я лишь мельком увидела блеск огонька – а так смотрела на его волосы. Такого цвета я еще не встречала. Медь с золотым отливом. Самый приятный рыжий оттенок, который я когда-либо встречала. Остальные в его компании тоже были рыжими. Но их волосы не выглядели такими благородными, как у него.