Вчерашнее сообщение, которое мне померещилось на моём телефоне.
Этого не может быть.
Но что, если просто проверить?
Не проверить, а просто поехать к сестре – что тут такого, в конце концов?
И я сам убеждаю себя, что я всего лишь спонтанно решила проведать Лору. Давно не виделись.
Поднимаюсь на этаж и жму кнопку звонка, и слышу радостный голос сестры за дверью, которая кричит кому-то в глубь квартиры:
– Наши суши приехали!
И слышу знакомый голос, от которого у меня падает всё внутри:
– Возьми мой кошелёк…
И я всё ещё верю до последнего, что всё это бред беременной женщины, когда дверь открывается, и на пороге возникает Лора в наспех запахнутом прямо на голое тело шёлковом халатике: она даже для доставщика не потрудилась одеться.
– Аслана? – бледнеет она, словно увидела привидение, но я делаю шаг в квартиру, отодвигая её рукой в сторону.
Потому что в глубине коридора я вижу своего нереально красивого сексуального мужа, который выходит из ванной в полотенце, небрежно повязанном на бёдрах…
– Аслана, это не… – начинает он, но я уже не слушаю, а несусь по лестнице вниз пешком.
Я не могу ждать лифт, я задыхаюсь. Мне нужно скорее на воздух.
– Девушка, с вами всё хорошо? – вижу я над собой склонённое озабоченное лицо какого-то прохожего.
– Да, всё нормально, – с усилием отвечаю я, и вдруг понимаю, что у меня безумно болит живот, который я машинально прикрываю руками.
Опускаю глаза вниз и вижу, как прямо под мной, на пыльной земле, разливается алая лужа, становится всё больше и больше…
– Аслана, прости меня, – стоит рядом со мной муж, пока я, отвернувшись от него, гляжу тупо в белоснежную стену больничной палаты.
Я никогда не прощу его. Никогда.
– Аслана, ну скажи хоть слово, умоляю, – снова начинает Богдан.
Я никогда не видела его таким униженным. Таким удручённым. Стоит передо мной, как побитая собака. Но мне его совсем не жалко. Я хочу причинить ему такую же боль, какую он причинил мне.
– Уходи, – только глухо выдавливаю я из себя, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.
Моё сердце болит и кровоточит, но я знаю одно наверняка: я никогда не смогу просить своего мужа.
– Аслана, я не понимаю, как это всё вышло, – снова начинает Богдан, но я, обернувшись к нему, кричу ему в лицо: