– Хозяйственный всё-таки народ фрицы, – покосился на них Лосев. – Вчера воевали, сегодня уже торгуют.
– Это силезские немцы. Изначально, в десятом веке, Бреслау звался Вроцлавом, и тут жили поляки. Затем их вытеснили германцы, – со знанием дела поведал Орешкин, в прошлом студент истфака.
– Тогда ясно, почему город передаем «ляхам», – хмыкнул Каламбет. – Они дадут этим силезцам жизни.
– Что-что, а загребать жар чужими руками умеют, – согласился Лосев. – Те ещё вояки.
Союзников все трое не уважали, на что имелись причины.
Во время Висло-Одерской операции армия Войска Польского особой отваги не проявляла, а порой срывала поставленные перед ней задачи. При наступлении на Сандомирском плацдарме в составе 1-го Украинского фронта её части не смогли прорвать на порученном участке немецкую оборону. За них это сделали штрафники. Тогда батальон Лосева потерял половину личного состава, и Николай после боя дал в морду польскому комполка.
На следующий день остатки штрафбата перебросили на другой участок, операция продолжалась. После её окончания батальон пополнили, и дивизия, которой тот был придан, в составе других двинулась на Бреслау. История последствий не имела.
– Вроде то, что нам нужно, – сказал Орешкин, заметив на одном из зданий вывеску «Restauracja Konspira».
Юркая машина пересекла трамвайные пути и, развернувшись, подъехала к ресторану. У тротуара стояли трофейный «опель» и наша «эмка», припарковались рядом. Лосев заглушил двигатель, вышли из кабины. Одернув гимнастерки под портупеями, направились к двери. За ней были небольшой холл. Сдав фуражки гардеробщику, поднялись по ступеням на второй этаж в зал. Под высоким потолком плавал табачный дым, слышался веселый смех и звяканье приборов. В центре на небольшой круглой сцене аккордеонист со скрипачом исполняли вальс Шуберта.
– Ничего шалман, прямо как у нас в Одессе, – растянул в улыбке губы Каламбет.
Рядом тут же возник сухонький официант в белой накрахмаленной куртке:
– Цо паны бажают?
– Выпить и поесть, – ответил Лосев.
– Пшепрашем, – указал рукой на освободившийся столик у окна, с которого второй официант убирал посуду, а когда гости расселись, поспешил выполнять заказ. Спустя короткое время на столе появились холодные закуски, домашней выпечки белый хлеб и графин янтарной зубровки. Каламбет, вынув пробку, тут же наполнил стаканы. Молча сдвинув, выпили, налегли на закуску.