Из-за того, что я не могла нагнуться, чулки мне уже натянула Уинн сама.
– А что трусов к этой бесовской одежде не предполагается?
– Чего не предполагается? – уточнила в очередной раз Уинн.
– Нижнего белья, – закатила я глаза.
– Ну так вы же сорочку надели. Или вы и это уже забыли?
«Надо будет что-то придумать с трусами» – взяла я себе на заметку. Это немыслимо разгуливать пред всеми без них. Какой бы аморальный изредка не вела образ жизни в Праге, с бельем я не расставалась.
Обувшись в неудобные кожаные туфли, я села на стул, и Уинн меня начала причесывать.
Расческа была грубой, несуразной и постоянно цепляла волосы, от чего я все время дергалась и ругалась.
И вот, хари Кришна, как сказала бы Зизи (она по материнской линии была индианкой), я была готова!
– Украшения вашей матери были бы сейчас вам весьма к лицу, – сказала Уинн.
– Гулять так гулять, неси их, – пожала я плечами.
– Мне жаль, но вашему отцу пришлось их продать, – опустила голову служанка, будто бы она самолично от них избавилась, а деньги пропила.
– Кто бы сомневался, – покачала я головой, в очередной раз разочаровываясь в родителе Ален. – Жаль, что я не могу видеть себя в полный рост, – взгрустнула я, так как была бы не прочь посмотреть на себя в этом одеянии.
Не знаю, вкус ли Ален ли был столь изыскан, или это легкая рука Пенелопы добралась до ее гардероба (коль уж по словам Уинн она была весьма утонченная), но уверена, я сейчас неплохо смотрелась в атласном красном платье с черным ажуром. Каз бы слюни пускал при виде меня. Хотя это же не я: это не мое лицо и не мое тело. Ежели даже так, даю голову на отсечение, Каз не упустил бы возможность присунуть и этой особе.
– В гостиной есть зеркало, госпожа. Думаю, вы сможете рассмотреть себя в нем в ожидании вашего отца, – порадовала меня Уинни. И мы поспешили вниз.
Лестница оказалась узкой и грубой, отчего я несколько раз едва не подвернула ноги. Ах да, я же не сказала, что на ноги мне надели самую адовую обувь на свете! Опишу это убожество я позже, но вы должны просто поверить мне на слово: это сложно вообще назвать обувью! Правильнее было бы назвать «инструмент пыток», но я попридержу это слово, ибо боюсь представить, что же такое может быть тогда в Скотланд-Ярде (если он здесь существует как тюрьма, конечно же). Факелы, что редко встречались у нас на пути, несли скорее зловещий вид, чем пользу и никак не помогали моему передвижению.