– Шампанское просто дерьмо, – заявила девушка в бирюзовом коктейльном платье и сплюнула в фужер. – Такое бомжи из низших слоёв общества не станут пить.
– А те не всё равно чем накидываться? – сиплым голосом ответила ей особа, в пацанской одежде. – Знаю я вашего брата. Угостишь тебя парой коктейлей, и ноги разбегаются друг от друга.
Несколько пассажиров поддержали последнюю реплику тихими смешками. Дама в бирюзовом одарила соперницу холодной улыбкой. Война развязана.
– А Вас, извините за выражение, колышет, с кем я сплю? – членораздельно произнесла она и вдобавок припечатала. – Хотя нет, постойте. Я знаю ответ. Видимо, по всему никто Вас давно не трахает. Это же очевидно. Взгляните, во что вы одеты. Мягко говоря, не комильфо. А если выражаться вашими же словами: рваные шмотки трёхсотрублёвой невостребованной шлюхи.
– Ты чё, мать, берега попутала. Я ведь могу и щёлкнуть по твоей смазливой мордашке.
– Какой позор, – возник молчавший до этого голос хмурой девушки, с браслетами на руке.
– А тебе чё надо? – переключилась на неё Пацанка.
Остальные гостьи этого судна предпочли не вмешиваться до последнего и остаться в стороне, смакуя разгорающиеся конфликты. Девушка в очках походила на одиночку. Голова повёрнута лицом в противоположную сторону. Интерес к собеседницам нулевой. От шампанского она вежливо отказалась и погрузилась в глубину мыслей.
– Вы ведёте себя как стадо, – сказала девушка с браслетами спокойным и размеренным тоном. – Духовно голодны, физически истощены. Ни в одной из вас нет истинного понимания мира и цены человеческого существа. Всю энергию вы тратите не в то русло. Попробуйте всё переосмыслить, иначе сгорите дотла.
– Ты чё мозгоправ? – с усмешкой спросила Пацанка.
Ответа на это не последовало. Повисла напряжённая пауза. Рвали тишину только гул работающего мотора и шум разрываемых надвое волн. В этом безмолвии присутствовало больше слов, чем в самом ёмком абзаце. Под балаклавами скрывались шесть уникальных личностей. Непохожих на остальных. У каждой своя история. Горькая или праздная. Прожитая жизнь, обесценивать которую никто не вправе.
Катер схватил очередную волну и его грубо тряхнуло. Содержимое фужеров выплеснулось на пассажиров. Смех и негодования посыпались нескончаемым обилием. Одна из них громко прокляла неуклюжего капитана, окрестив его «водилой». Вторая хохотала над ситуацией. Третья грустно прожигала взглядом испорченное платье. Атмосфера постепенно выравнивалась.