Вот так это выглядело со стороны. Но это было лишь оболочка, скрывающая истинную пустоту его жизни. Брак Анатолия Петровича давно был мёртв.
Нет, никаких скандалов, ругани или, тем паче, физического насилия. Они с женой, всё-таки, были культурными и цивилизованными людьми. Не было взаимного игнорирования, злости или ненависти; было равнодушие.
Супруги разговаривали друг с другом мало, и практически всегда лишь на бытовые темы. Совместный выход в кино периодически случался, но после Анатолий Петрович никогда не обсуждал с женой увиденное, так же, как они не обсуждали и не спорили, как когда-то, о прочитанных книгах, услышанных или прочитанных новостях. Даже одну и ту же передачу по телевизору они теперь смотрели отдельно каждый в своей комнате. А о телесном аспекте брака оба супруга забыли данным давно.
У них больше не было потребности в этой близости.
Анатолий Петрович иногда, смотря на жену, пытался, и никак не мог вспомнить, что же так привлекло его тогда в той молоденькой сокурснице, что он целых два года старательно ухаживал за ней, буквально уламывая связать свою жизнь с ним. Он смотрел на немногие фотографии тех времён, и в его душе не было ностальгии узнавания. Уйдя с головой в работу, а затем и в преодоление бытовых трудностей, связанных с рождением детей, они с женой и сами не заметили, как в какой-то момент утратили то, что прежде делало их самыми близкими людьми на свете. Просто однажды они проснулись в одной постели совершенно чужими людьми, которым больше не хотелось ни общаться, ни проводить вместе время. И даже спать вместе им было теперь некомфортно. А потому Анатолий Петрович перебрался в бывшую гостиную, превратив её в свой кабинет-спальню. И теперь они с женой не всегда даже замечали, что кто-то из них уже лёг спать, чтобы пожелать традиционно спокойной ночи.
Никаких случайных объятий, никаких поцелуев при встрече или прощании; вежливо-равнодушное «доброе утро» или «привет» – вот, порой и всё их общение за день. Как они смогли так легко и глупо упустить, самое главное, как понимал теперь Анатолий Петрович, в своей жизни? И сколько бы он об этом не думал, ответа на этот вопрос не было.
Почему они не расстались?
Ну так они же не стали врагами, а детей было нужно поднимать. К детям Анатолий Петрович относился, возможно, и без большой любви, но очень ответственно. И не мог допустить значительного ухудшения их жизни из-за каких-то своих рефлексий. Ну прошла любовь, бывает. Не они первые – не они последние. А семья у них в целом хорошая; деньги на сторону не уходят, свар и драк нет – дети не должны страдать. А любовь – не главное в семейной жизни.