И вот через час я в компании Лу и Майка переступила порог дома сестринства, где меня тут же оглушили басы громкой музыки. В гостиной было не протолкнуться, и, оказавшись в толпе людей, я почувствовала неуверенность и скованность – отвыкла от шумных вечеринок. Мне захотелось сбежать в первую же минуту, но Лу как будто задалась серьезной целью встряхнуть меня. А еще напоить.
Не успела я занять свободное место на подоконнике в дальнем углу комнаты, как она всучила мне коктейль и заверила, что в сестринстве с напитками всегда все очень строго. Их можно пить, не опасаясь, что кто-нибудь туда что-то подсыплет.
Выпив, я немного расслабилась, и Лу потащила меня танцевать.
После третьего коктейля я совсем раскрепостилась и, полностью отдавшись музыке, начала плавно двигать руками и бедрами в такт. Я с детства любила танцевать, и у меня это хорошо получалось. Поэтому я даже не удивилась, когда незнакомые парни стали подходить ко мне, чтобы пригласить на танец или предложить выпить. Но я всем отказывала. Мне было неловко и непривычно, и после четырех лет отношений я забыла, каково это – флиртовать с незнакомцами. К тому же я знала, что на подобных вечеринках парни в основном ищут приключения на одну ночь, а я была слишком консервативна в этом вопросе.
Я бы сказала, что вечер получился отличным, но из-за количества выпитого и громкого шума через час у меня разболелась голова.
– Лу, а где здесь уборная? – спросила я, пока она танцевала медленный танец с Майком.
– Иди на второй этаж, там не бывает очередей. Вторая дверь слева по коридору.
Я кивнула ей и украдкой взглянула на Майка. Он смотрел на Лу, как кот на индейку, приготовленную в честь Дня благодарения. Бедный парень уже год как сидел во френдзоне и, по словам Айви, вряд ли выберется оттуда, потому что Лу игнорировала все его знаки внимания.
Лу не ошиблась. На втором этаже очереди не было совсем. Я потянула за ручку, но дверь оказалась заперта, а за стеной раздавался женский смех вперемешку с мужским. Я скрестила руки на груди в ожидании, когда парочка освободит туалет.
К счастью, долго ждать не пришлось. Вскоре дверь открылась, и из уборной выпорхнула растрепанная девушка с покрасневшими щеками. Лямки платья были спущены с плеч, а подол задран, но ее это, казалось, не волновало.