– Думаешь, я попаду туда в этот раз?
Четыре года назад, когда проходил последний турнир, ей было всего три, она тяжело болела и была слишком слаба.
– Надеюсь, да.
Гонка славы – единственное крупное событие на острове. Оно включает в себя столько всего: празднования, парады, гуляния. Помимо ставок и убийств, разумеется. Десять земельщиков рискуют жизнями, управляя колесницами, запряжёнными беспощадными мариленями, которые держат будущее возниц в своих челюстях. И один из этих земельщиков становится чемпионом, получая столько золота, сколько ему до конца дней не истратить.
Подобная победа способна изменить судьбу семьи на несколько поколений вперёд.
Каково было бы жить в особняке под землёй? Ни в чём не нуждаться?
Не сражаться в океане?
– А как же съёмщики? – спрашивает Лирия, немедленно возвращая меня обратно на поверхность.
Я пожимаю плечами.
– Мы наблюдаем за гонкой.
Съёмщики не участвуют в турнире – это одно из негласных правил, которые не подвергают сомнению и уж тем более не нарушают. Помню, как однажды видела на базе потрёпанный исторический манифест о гонке славы. В нём нигде не говорилось, что съёмщикам запрещено участвовать. И всё же это делают только земельщики.
– Очень жаль. Ты так хорошо заботишься о мариленях. Ты бы выиграла, если бы участвовала, – говорит Лирия с искренностью ребёнка, которого всю жизнь оберегали от солнца. Я вздыхаю и перехожу к следующему рисунку. Сердце подскакивает к горлу. – Он не закончен, – пищит сестрёнка и тянет руку за наброском.
Я уворачиваюсь, чтобы она его не выхватила.
– Что это?
Автопортрет, судя по чёлке изображённой девочки. Она плавает под толщей воды. Глаза закрыты.
Лирия смотрит на меня в ответ большими глазами.
– Что происходит, когда умираешь?
– Не знаю.
– Думаешь, я умру?
– Что? Нет. Дети не умирают. Старики – да.
– Но я болею.
– Ну, ты можешь заболеть, это верно. Но не умрёшь, пока тебе не исполнится сто лет. Разве я не рассказывала тебе про Горькоцвету? Ей сто лет. – Откуда она этого нахваталась? Рёбра сжимаются с каждым вдохом.
Лирия пожимает плечами. Напряжение позади глаз нарастает.
– Ладно, – говорит она. Затем добавляет, совершенно беспечно: – Ты знала, что новый цвет можно получить, смешав пигменты?
– Нет! – Я изображаю удивление на лице. – Серьёзно?
– Да, можно получить любой цвет, если у тебя есть три основных. – Пока она говорит, я изучаю её слабые руки, впалые щёки, медленное дыхание.