Я кинула на него злобный взгляд, развернулась на пятках и спешно удалилась. Мои глаза всё ещё застилали слёзы, но они были с толикой ненависти и отчаяния. Дыхание постепенно восстанавливалось, хоть я и торопливо шагала мимо домов. Когда меня отпустило, руки перестали дрожать, щёки намокать и бешено биться сердце, я поймала такси.
Дорога заняла несколько минут, однако для меня они были вечностью. Казалось, я ехала из Мейсона в Джерси, много часов отсиживая пятую точку.
Дилана не было. Начались трудовые ночи. Я, раздеваясь на ходу, нашла заначку виски и как можно больше отхлебнула, перетерпев крепость алкоголя. Мне необходима разгрузка, а с таким напитком она придёт очень скоро. И чтобы время зря не терять, начать надо с физического расслабления – с душа. Горячие струи обжигали, заставляя мурашки бегать по телу. От холодных капель сжималось сердце, и всё также крошки под кожей носились от макушки до пят.
Надела спортивные шорты и топ, высушила полотенцем волосы и без настроения уселась в гостиной. Состояние не улучшалось даже под градусом виски. Что же надо выпить, чтобы на душе не скреблись кошки? Как заглушить ту боль, что вырвалась наружу? Каким способом залечить только открывшуюся рану?
Я беспрерывно смотрела в одну точку, пила виски и думала, думала над словами Рида.
В дверь прерывисто постучали. Кто это в столь поздний час решил прийти к нам? Роберт? Он бы позвонил.
Я подошла и тихо спросила:
– Кто?
– Джон. – Его голос будто над ухом.
– Уходи! – рявкнула я, но от двери не отходила.
– Пожалуйста, давай поговорим. Я всё объясню.
– Нет! Не хочу видеть тебя!
В горле запершило. Сердце бешено билось, глаза намокали. Тело не двигалось, упираясь в преграду между нами.
– Маленькая моя, прошу!
Рука предательски осела на ручке. Любые сигналы мозга о том, что открывать нельзя, она игнорировала. Одно движение, и я увидела его.
Джон взвалился на дверной косяк, сверкая на половину опустошённой бутылкой алкоголя. Я опешила от его внешнего вида: красивое лицо украшали ссадины, разбитая бровь с засохшей кровью, красные отметины на шее. Одежда имела разнообразные по форме капли, местами порвана, испачкана грязью. Костяшки рук отливали насыщенным оттенком.
– О господи, что случилось? – ужаснулась я, впуская его внутрь. Пришлось поддерживать гостя, так как он еле передвигал ногами.