– То есть я должен написать код, создав некий необитаемый остров, потом каким-то чудом залить его на сервера DRUGA, заманить туда Уокера, убить всех и выскочить в свое тело? И как ты себе это представляешь? – действительно вроде все просто, но, когда я это проговорил вслух, показалось невыполнимым.
– Ну, в целом да. Прям писать код не надо, я не вдавалась в подробности, но знаю, что он почти готов. Как залить на сервера так, чтобы никто не заметил, сам придумаешь. Доступ в офис у меня есть, в моем теле пройдешь мимо охраны. С остальным разберемся! – Алиса улыбнулась, – И да, я не говорила, что будет легко!
– Еще какие-нибудь рекомендации будут?
– Нет, дай мне еще пару часов и выходи в реал, доступы и все заметки, которые были в работе брата, я тебе скинула, – Алиса протерла ладонью лицо, оставив новый масляный след на щеке, вздохнула, будто собираясь с мыслями, и продолжила, – По поводу Ники. Я могу только догадываться, что ты обо мне думаешь. Но мы действительно стали с ней хорошими друзьями, даже больше. И она дорога мне, и я думаю, тебе лучше от меня узнать, кто она и кто ее отец. Потому что, когда он или Найтгард это поймут, то будут проблемы.
– Уокер ее отец?! – я вспомнил, как мурлоки рассказывали, что варвар оставил в реале беременную жену и в основном ради семьи и хотел вернуться, – Какие же вы все-таки мрази!
– Позже – да, в тот момент – это был несчастный случай. Когда брат поменялся сознанием с Уокером, это была случайность. Никто тогда не понимал, что происходит. Жена Уокера так и не оправилась от исчезновения мужа, и я взяла Нику на воспитание, а когда открылась академия Таламус, то отправила туда, – не дождавшись от меня никакой реакции, но явно или демонстративно смутившись, Алиса продолжила, понижая голос, – Потом все изменилось. Но вначале я, правда, хотела, как лучше. Я не оправдываюсь. Но подумай, эта информация может на многое повлиять и использовать ее можно по-разному. Из наших в курсе только Ишутина, пришлось рассказать, когда мы с братом отправляли ее академикам.
– Ника знает? – как же мне было противно. Никогда не возникало желания поднять руку на женщину, но образ, как я избиваю сейчас некромантку, стоявшую по ту сторону экрана, сам всплыл в голове. Действительно, оправдываться не надо. Просто поздно уже. Вы все приговорены, и мной, и Уокером. Я ни разу не верю, что тебе жаль, особенно когда ты пытаешься навязать мне идею выманить Уокера на наживку в виде дочери. Но вслух я всего этого не сказал, стиснул зубы и занес в свой дневник мести дополнительные жирные пункты.