Подлинные перемены коснутся лишь веры. Сатутвитанство с его извечными семью столпами исчезнет. На смену ему придет кимиризм, а вместе с ним Конклав теней. Это означало разрушение алтарей, упразднение ордена нисмантов, а также казнь всех его адептов.
Такого Ингмар не хотел. К смерти он относился серьезно, и не пускал кровь без нужды, в отличие от некромантов, способных учинить расправу над любым. Путешествуя по Сурану, он часто встречал их. Одетые в черные велюровые мантии, опоясанные поясами с паучьими пряжками, служители Ниргала бесшумно скользили по улочкам городов и барханам близ оазисов. В первые годы странствий он старался обходить их стороной, но потом привык. Произошло это лет через десять, когда алмеры за смуглую кожу и безупречный говор стали считать его своим.
Преодолев последнюю лестницу, Ингмар поднялся на корму, где его дожидался спутник. Высокий темноволосый воин в черных одеждах стоял, облокотившись на перила, и следил за бушующим вдалеке ураганом, но, заслышав скрип досок, стремительно развернулся.
– Тьма надвигается, дорогой Инвар, – мягко произнес алмер на фарзи, языке своих предков. – Этот ураган – дело рук владыки Ниргала. Видишь, как долго держатся молнии? Должно быть, кто-то из местных сильно его прогневал. Надеюсь, он пожнет богатый урожай этой ночью.
Ингмар добродушно улыбнулся. Дункай по привычке называл его «Инваром», так на фарзи звучало его имя. Подобными словами бросаться не стоило. Теперь, когда он вернулся на родину, следовало вспомнить прежнее имя и поскорее избавиться от загара.
Дункаю, впрочем, было все равно. С юных лет этот алмер делал, что хотел, и с чужим мнением не считался. Будучи выходцем из благородной семьи, он вырос при дворе наместника Хаккара, и знал, с кем и как ему можно разговаривать. Это был опасный боец, всего на десять лет его моложе, знавший, где у противника уязвимые места, и легко достававший до них лезвиями двух изогнутых мечей, которые по традиции носил за спиной.
– Нет, Дункай. Это просто буря, – ответил Ингмар, опустив руки на перила. – День или два побушует, а потом снова выглянет солнце. Переждем ее под крышей и двинемся в путь.
– Дождь и гром – не помеха, – произнес алмер, тряхнув головой, от чего две пышные косы за плечами взвились, словно гадюки. – Я приплыл сюда не для того, чтобы слушать музыку дождя. Готовь мешки, дорогой Инвар. На пристани есть несколько таверн. Начнем оттуда, а с утра обойдем город…