– Я вижу, вы предаетесь воспоминаниям о наших бурных днях?
Какой же он все—таки гад. Я попыталась восстановить дыхание сжав левой рукой правую.
– Не скажу, что скучал по нашим… увеселениям, но все—таки иногда вспоминал, – растягивал он слова.
Я видела, как он наслаждался. Я стояла, едва дыша, опустив голову. Старалась не смотреть на него, но мне почему—то показалось, что его взгляд изучает меня. Гад, гад, гад!!!
– Вы изменились, майор. Сколько прошло… Лет десять, – задавал он один за другим вопросы.
– Да, десять лет… – резко ответила я поборов перед ним свой страх. —Вы, тоже, смотрю… постарели, – мне показалось на мгновение, что правитель сейчас ударит меня. Его глаза яростно сузились, губы сжались с такой силой, что побелели.
– Так вы все—таки взглянули на меня! А я думал, что противен вам, даже взгляда вашего не достоин!
Кажется, его зацепила моя реплика. Через секунду правитель выпрямился и произнес:
– Аврора…
Как, он смеет ко мне так обращаться!
– Вы знаете, для чего тут? – правитель уселся на край стола.
– Предположим, – я встала «вольно», не дожидаясь от него разрешения, слегка отставила правую ногу и заложила руки за спину.
– Тогда, я вам объясню. Вы будете моим телохранителем!
Я так и застыла в ужасе.
– Могу узнать, чем вызван ваш безотчетный ужас?! – решил осведомиться у меня правитель.
На секунду мне показалось, что я снова нахожусь в той комнате, и меня сжигают. Продолжаю молча смотреть на эту рожу, резко выдыхаю.
– Ваше Высочество…
Мужчина сначала напрягся, но его губы исказила странная улыбка.
– Я понимаю, – он смерил меня пристальным взглядом. – Ваш маленький язычок так и стремится меня задеть? А ваше обращение ко мне, «Ваше Высочество», не скажу, что сильно задевает. На будущее, если хотите, чтобы ваш остренький язычок остался при вас, то в будущем, ко мне стоит обращаться сир. Полагаю, до вас информация доходит быстро? – он изогнул бровь, холодно отрезав.
– Очень быстро! И тихо уже себе. – Это же не почта России, – сжала руки в кулаки и, демонстративно пытаясь сдержаться, выдохнула: – Прошу меня извинить, сир, – низко склонила перед ним голову.
До чего же это было унизительно.
– Но вот почему из ваших уст все звучит так язвительно? – заметил правитель. – Я предлагаю оставить телячьи нежности и перейти к делу. У нас с вами будет… очень много времени, чтобы обсудить ваши чувства ко мне.