– Папа, – раздался звонкий голос вбежавшей в помещение молодой женщины, – представь себе, наши постояльцы снова обронили душевую кабину. Санитары уже вернули ее на место, но страшно ругались при этом. Такого отборного мата я не слышала с самого своего рождения. Просто курсы по брани, а не общение с санитарами.
Выпалив эту фразу, девушка звонко расхохоталась. Она вообще слыла хохотушкой и счастливой девчонкой.
Мужчина, насупившись, посмотрел на нее:
– Афродита, ты прекрасно понимаешь, что подобные новости меня начинают вгонять в ярость и апатию.
– Папа, – скрестила руки на груди вошедшая женщина, – не обрушивай на меня казнь принесшего дурную весть гонца. Ты бы все равно узнал об этом.
Пожилой мужчина немного смутился:
– Извини, дочь, просто я снова впустую потратил день на надежду о реконструкции. Сегодня звонил Якоб…
Главврач прервал речь и принялся массировать указательными пальцами виски. Дочь молча и очень внимательно смотрела на отца.
– Он требовал скорейшего ремонта, – наконец продолжил он, – министр дал мне месяц на то, чтобы все документы и одобрение свыше были готовы к апрелю. Сегодня первое марта. Я за пять лет не смог добиться починки нашей больницы, а тут месяц…
Отец выжидающе, и в то же время умоляюще взирал на свою кровинку. Афродита, дочь главного врача психоневрологического диспансера, работала здесь же и выполняла обязанности постовой медсестры. Она неусыпно наблюдала за поведением и дисциплиной пациентов и выдавала всем своим подопечным таблетки по расписанию. Иногда работа казалась ей скучной, и ей приходилось заглядывать в кабинет к своему отцу, если он был не занят, конечно. Порой Афродита даже предлагала свою посильную помощь в ведении документации, с которой Альберт Эмилевич с радостью соглашался. Дочь его обладала недюжинным умом и была вовсе не из робкого десятка: она могла на повышенном тоне поговорить с представителями фирм-поставщиков, которые прислали некачественное оборудование или не совсем те лекарства, которые были заявлены, а более дешевые аналоги; она умела не только заполнить любую смету, но и направить ее в нужное учреждение так, что, как правило, секретари принимали ее безоговорочно, видя абсолютнейшую самоуверенность девицы.
– Папа, может быть, ты хочешь попросить меня о помощи? – ласково улыбнувшись, спросила Афродита.