Дневное солнце старательно и яростно – словно поставив перед собой цель испепелить всё живое – припекало с небес, раскалённый асфальт дышал жаром и вокруг в этот час было безлюдно.
Беззубый мужчина исчез, словно испарился, как сейчас улетучивался, не успевая выступать на лбу Лёши пот. Сердце приёмщика бешено колотилось, во рту пересохло, когда, оббежав всю улицу, он понуро побрёл обратно, периодически оглядываясь.
Никого не было, и, если бы не серая коробка в руке – Гладких решил бы, что ему всё привиделось. Вернувшись обратно, приёмщик с чистой совестью решил отнести непонятную посылку начальнику склада Валентину Григорьевичу. Но поход к руководству пришлось отложить.
Словно сговорившись, друг за другом потянулись клиенты, хотя до этого Лёша полдня изнывал от безделья. За пятнадцать минут их набежало столько, что вскоре они толпились перед столом приёмщика, словно рой возбуждённо жужжащих мух.
Поэтому посылку от исчезнувшего мужика Лёша отложил под стол, на полку.
Отпустив клиентов, вконец утомлённый сумбурной сменой, Гладких отправился на обед, потом вышел покурить… Уже давя бычок о край урны, Лёша вспомнил о злополучной посылке, раздражённо скривился и с обречённым видом вернулся к столу.
Пошарил рукой под столом, ища коробку и – его окутало облако смутной тревоги – полка была пуста.
– Ребят! Кто взял посылку из-под стола? – выпрямившись, крикнул он в гулкое пространство склада.
Повернувшись к работникам, он ещё раз повторил вопрос, намного громче. Но парни на ходу мотали головами, и он видел в их глазах искреннее непонимание. Никто не брал чёртову коробку!
Гладких обыскал стол и прилегающую территорию, а потом внезапно успокоился. Нет и нет, исчезла и ладно. Ни к кому он не пойдёт, а если начнут искать посылку – тогда и будет разбираться. В конце концов, вины Лёши не было никакой, коробку он положил под стол, а если взял кто-то из сотрудников – пусть служба безопасности его ловит.
К концу рабочего дня Гладких ощущал себя выжатой и высушенной половой тряпкой: и в прямом смысле – от жары, и в переносном – от работы. Завершив дела, парень сходил к своему рабочему шкафу, подхватил сумку и, на ходу прощаясь с сотрудниками, зашагал к выходу.
Последний месяц он жил один – мать-пенсионерка уехала на дачу, как обычно, до первых заморозков. С одной стороны это обстоятельство радовало, потому что Лёша ощущал себя свободным: никто не зудел над ухом, не лез с бесконечными нравоучениями и ценными указаниями, с другой – каждый день приходилось думать о насущном хлебе, дома не ждал горячий и вкусный ужин.