Такая вот вроде бы невинная, но ложь, да простят меня родители.
«Хорошо, будь там», – тут же приходит от мамы.
«Есть!»
Мысленно закатываю глаза и отдаю ей честь. Быстрее бы уже Ромка, что ли, вырос и занял моё место здесь.
Медленно бреду к лавочке, на которой сидят Денис и Маша. Не собираюсь вмешиваться, они вроде бы прекрасно общаются…
– Значит, его зовут Бумер, да? – Денис гладит по макушке Машиного лабрадора.
Бумер – собака-поводырь. Девятилетняя Маша уже давно здесь. И Бумер с ней давно, они приехали вместе.
– И кому ты заплатила, чтобы тебе позволили взять с собой домашнее животное? – явно подшучивает над Машей Гольдман.
Она хихикает и тоже гладит собаку.
– Никому не платила, он просто мой.
– А мне вот палка досталась, – делано вздыхает парень и стучит кончиком трости по асфальту.
Машка вновь хихикает. Ей явно понравился новый знакомый. Не знаю, давно ли они болтают, но надеюсь, Гольдман понял, что Маша – это особый случай.
Почти все пациенты нашей больницы выходят отсюда зрячими, а она… скорее всего, нет.
С её недугом мой папа борется довольно давно. Отец Маши – давний друг моего отца. Он крупный бизнесмен, спонсирующий нашу больницу. И мой папа пытается вылечить его единственную дочь. Безрезультатно… Она слепая с рождения. Глаукома и атрофия зрительного нерва. И если с первым справились, сделав ей самую рядовую операцию, то со вторым – проблема… Наука ещё не шагнула так далеко, и мой папа тут тоже бессилен.
Маша здесь по собственному желанию. Её отца вечно нет дома, а с мачехой она жить не хочет. В общем, Маше нравится здесь. Она умудряется дистанционно учиться, общается с другими пациентами. Правда, всегда расстраивается, когда её новых друзей довольно быстро выписывают.
Скоро отец заберет её домой на несколько месяцев. Его допекают родственники. Видите ли, Маша не должна жить в медучреждении, даже если она сама этого хочет. В общем, поживёт какое-то время дома. Но потом наверняка снова вернётся к нам.
Мимо меня бодрой походкой марширует Ромка. Этот беспредельщик свистнул у кого-то трость и теперь шкрябает ею по дорожке, закрыв глаза и изображая слепого. Но явно подглядывает, потому что бросает мне «здолово, сестла», а потом уверенно чешет прямиком к Маше.
Ловлю его за плечо, разворачиваю.
– Ну чё? – дёргается, пытаясь вырваться.