. Раздосадованная тем, что нельзя ответить, Фанни холодно поздоровалась с завучем и, водрузив брендовую сумку себе на колени, села рядом с Лилу, которая никак не отреагировала на появление мачехи. Насупившись и сунув руки в карманы толстовки, она разглядывала свои «конверсы».
Фанни еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Она подумала о совещании, которое перенесла ради этой встречи, о пропущенном визите к косметологу, назначенном еще месяц назад на время ее обеденного перерыва, о статье, которую нужно сдать сегодня до вечера, о телефонном интервью с американским актером, что был в Париже проездом, – ей с таким трудом удалось договориться, а теперь пришлось перепоручить интервью коллеге. Этот вызов в школу совершенно перевернул ее день. И все опять из-за Лилу. Положив ногу на ногу, Фанни нетерпеливо покачивала под столом туфлей карамельного цвета на высоком каблуке.
– Добрый день, я Ева Пошоль, новый завуч по воспитательной работе.
Фанни пожала протянутую ей руку и принялась набирать сообщение с извинениями своей начальнице. Почему она позвонила на мобильный? Ведь обычно предпочитала общаться по мейлу.
– Безусловно, я была бы рада познакомиться с вами при других обстоятельствах… Так вы мама Лилу?
– Мачеха! – в один голос отозвались Фанни и Лилу.
Двойной крик души. Ева Пошоль, погруженная в досье ученицы, вздрогнула, удивившись, насколько это уточнение было важно для обеих ее собеседниц. Фанни поняла, что переусердствовала, отрицая кровную связь с этой раскрашенной, как краденый велосипед, девочкой, которая, насупившись, раскачивалась на стуле рядом с ней.
– Хорошо, но вы ведь ее законный представитель? – уточнила Пошоль.
– В некотором роде, – подтвердила Фанни и вздохнула, оглядев Лилу: двухцветные волосы, полинявшая толстовка, драные джинсы. Почему Лилу выглядит, будто вылезла из помойки? Приведи она себя в порядок, смотрелась бы гораздо лучше.
– Как я вижу, это не первое замечание за поведение. Лилу, могла бы ты объяснить своей матери… вернее, мачехе, по какому поводу мы здесь собрались?
Лилу поглядела на нее с насмешливым вызовом:
– Потому что я дала волю творчеству, а мир не готов принять мой талант? Потому что свободы слова больше не существует?
– Прекрати, Лилу! – сухо прервала ее Фанни. – Я искренне сожалею, у Лилу переходный возраст, но я уверена, что она и в мыслях не держала ничего дурного.