Я немного нервничала, отправляя свои первые письма. Поскольку я не хотела оставлять ни малейшей двусмысленности в отношении мотивов своего поступка, я несколько раз упоминала в своих посланиях фразу «серийные убийцы». Как отреагируют на нее эти типы? Оскорбятся? Будут обижены? Будут ли они пытаться испугать меня? Соблюдая осторожность, я арендовала почтовый ящик в почтовом отделении и несколько раз использовала псевдоним Надя Вайн, в частности, для связи с самыми жестокими убийцами. Но в большинстве случаев я сохраняла свое настоящее имя, поскольку некоторым из них потребовались подтверждения моей личности и моей журналистской деятельности, и мне пришлось бы передавать им статьи, подписанные моим именем.
Несмотря на то что некоторые убийцы добивались внимания, так было не со всеми, поскольку я получила лишь около тридцати ответов. Около дюжины из них отклонили мое приглашение под предлогом того, что они невиновны или что они обжаловали судебное решение и поэтому не могут говорить. Тем не менее девятнадцать из них, похоже, были готовы к сотрудничеству, и в конечном итоге мы опубликовали около сорока страниц бесед в журналах и газетах и сделали два документальных фильма для телевидения.
К моему удивлению, тон почти всех писем был дружелюбным и свидетельствовал о большой открытости. Почерк мог быть аккуратным или неразборчивым. Некоторые рисовали маленьких добрых человечков, а другие – сложных животных.
Только четыре ответа произвели на меня плохое впечатление. Например, человек по имени Джозеф Бальди[3] надеялся на связь, весьма далекую от того, что было нужно мне. Он написал: «Я хотел бы любить вас всю свою жизнь, хорошо?» У него был разборчивый, но несколько детский почерк, и его побуждения были примитивными. На конверте он нарисовал два лица, каждое из которых было разделено пополам, желтого и оранжевого цветов. На обратной стороне конверта находилась какая-то размазня, которую было трудно расшифровать. Я не ответила ему.
Другие ответы были гораздо более продуманными. Бобби Джо Лонг[4], например, надеялся, что из нашей переписки родится дружба, но он не мог полностью довериться мне, так как подал апелляцию. Я ответила ему, что эта переписка для меня строго профессиональна, и это ему не понравилось. Он высказал мне это довольно агрессивным тоном.