– Держи! – Забежавший первым Лёнька сунул в руки мушкет.
Пока засовывал в ножны саблю и перекладывал в правую кобуру заряженный пистоль, большая часть отделения уже ворвалась через открытую дверь в дом. Внутри слышались выстрелы и крики.
Сунувшегося по лестнице наверх Хребтова пробили две пули, и Макар, как-то по-детски ойкнув, с удивлённым лицом опустился на ступеньки и застыл.
– Прикройте! – Тимофей выстрелил из ружья в мелькнувшую фигуру и бросился по ступеням.
– Бам! Бам! – хлопнули выстрелы за спиной, и ему под ноги упал бородатый воин. Ещё один рубанул саблей, и забежавший наверх Гончаров еле успел подставить мушкет. Ещё один удар, ещё!
– Ах ты ж зараза! – И отбив новый удар, он пнул носком сапога в колено. Бородач ойкнул и припал на отшибленную ногу. – Хэк! – Перехватив мушкет, Тимофей ударил его прикладом в голову.
– Иваныч, в сторону! – Выскочивший из-за спины Чанов разрядил ружьё в выбежавшего из соседней комнаты ханца.
Прислонившись к спине и заполошно дыша, Тимофей вытащил из лядунки патрон и начал перезарядку ружья. Мимо пробежали Кошелев с Ваньками, Блохин и Герасим.
– Бам! Бам! – громыхнули на этаже выстрелы, и, вставив шомпол в цевьё, он побежал по коридору на шум.
– Мы здесь с этими тремя сцепились. – Лёнька кивнул на лежащие трупы персов. – А сбоку из той клетушки четвёртый вылез, ну вот он и стрельнул из пистоля в Гераську. Это уж потом мы злыдня прикололи.
Тимофей надрезал кинжалом мундир на спине драгуна, пуля угодила прямо в хребет, перебив его. Без шансов. На всякий случай он, словно бы надеясь на чудо, потрогал Антонова у шеи и приподнял веко.
– Эх, Герасим, Герасим, ну кто же теперь будет ворчать и вечно ёрничать? Кто устроит свару по поводу очерёдности готовки и потом будет бухтеть у котла? Прощай, братишка. – И он стянул с головы каску.
– Четвёртый уже, – глухо произнёс стоявший рядом Кошелев. – А мы ещё толком в город не зашли.
– Берём – и вниз его понесли, – застёгивая подбородочный ремешок, проговорил глухо Тимофей. – Рядом с Хребтовым пока положим. Потом, как всё закончится, на панихиду за стены вынесем и похороним вместе со всеми.
Колонна прошла по извилистой улице ещё сотню саженей и на перекрёстке с другой улицей встала. С трёх сторон на неё напирали огромные массы неприятеля. Сил прорваться дальше уже не было. Целый час шёл бой на этом перекрёстке. Взвод Копорского занял большое двухэтажное здание и вёл из его окон огонь по домам напротив.