– Да, отец.
– Анадар, ты уже на Той Стороне?
– Да.
– Есть на сегодня планы?
– На данный момент нет.
– Отлично. Сын, нужно срочно проверить торговый центр на пересечении Краснинской и Ламерье. Со мной связался прораб. Говорит, затруднения с поставкой материала. Подрядчик мутит воду. Съезди, поговори с людьми. Посмотри на месте, насколько серьёзны проблемы в связи с задержкой. Потом отзвонишься.
– Хорошо, отец, сейчас же съезжу.
– Давай, сын. От мамы привет.
– Спасибо, ей тоже.
Я сбросил звонок, сунул телефон в карман, вышел из здания «ПорталОмега» и поймал такси.
– Пересечение Краснинской и Ламерье, – бросил водителю, откинулся спинку сиденья и закрыл глаза.
Последнее время держать зверя в подчинении становилось всё труднее. Примерно раз в неделю приходилось приезжать в дом к родителям и сутки держать волка в подвале. Каменный мешок без окон и кованая решётка вместо двери злили волка, но выпускать его в «свободный мир» стало чревато.
Три месяца назад неожиданный срыв зверя едва не закончился трагедией. В тот момент я как раз находился на площадке, где должно было начаться строительство того самого торгового центра, к которому я сейчас направлялся. Но мне повезло, и за секунду до срыва я успел уйти порталом экстренного переноса в родовую резиденцию родителей.
Волк появился прямо перед отцом, который заезжал домой за какими-то документами. Увидев моего взбесившегося зверя, он обернулся и придавил его своим мощным телом. Так делает каждый Оборот, когда его ребёнок оборачивается впервые в десятилетнем возрасте. На тот момент зверь выходит на свободу первый раз, и он бесконтролен. Чтобы человеческая ипостась стала альфой, зверя нужно подчинить.
Но мне давно уже не десять лет, и проблем с волком никогда не возникало. Отец действовал, скорее, на инстинктах. Его волк прижал к земле моего зверя, но тот не желал сдаваться. Тогда мощные челюсти матёрого хищника сдавили горло моего волка, и он потерял сознание.
Очнулся я через сутки уже в человеческом обличии. Выплеснув всю свою ярость и обессилев, мой зверь уснул. Не успей я уйти порталом, и закончись срыв человеческими жертвами, волку бы грозило запечатывание. Это мучительная смерть для него, и долгая «недожизнь» для моей человеческой ипостаси. Поэтому подвал родительского дома стал временной тюрьмой для моего бесконтрольного зверя.