– Я сомневаюсь, что за нашего специалиста Ливия ничего не платит Советскому Союзу.
– Платят валютой, но это не тема для нашего разговора, – сменил тему Бурченко.
Лучше бы он объяснил, зачем нужна была эта подстава с приказом. Хотя, сомневаюсь в его чистосердечном признании.
Несколько минут спустя, Андрей Викторович свернул газету и подсел рядом.
– Вы даже не спросите о новом задании?
– Нет. Зачем? В очередной раз проверить крепость наших… нервов? Они у нас крепкие, – ответил я.
– Будет вам, Родин! Вы решили, что я вас подставлю? Вы собьёте кого-то из американцев. В Москве я расскажу о ваших действиях и сделаю вид, что вы действовали самостоятельно. Так вы думали?
Сам же всё рассказал. И сомнений в том, чтобы он вот так и поступил бы, у меня нет.
– Я своих не бросаю, Сергей. И в обиду не дам, – похлопал он меня по плечу и протянул руку.
И он думает, я поверил в такие «высокие» слова?! Руку пожму, но не более того.
– Я вам всё сказал, Андрей Викторович. Ни пилотаж, ни разведок, ни демонстративных действий.
– Значит, вы отказываетесь выполнить письменное указание из Москвы? – ехидно улыбнулся Бурченко.
Похоже, оно есть, но удостовериться по прилёту нужно. Какие могут быть гости на корабле? В любую минуту 6й флот снова нанесёт удар по Джамахирии.
Как раз я или кто-то другой окажутся между американским молотом и ливийской наковальней.
– Посмотрим… на ваше письменное указание. Кто эти гости?
– Пока не знаю, – тут же выдал Бурченко.
Врёт и не краснеет.
– А когда?
– Тоже не известно.
Снова врёт. За минуту, четыре раза солгать – уровень! Да так, что любой другой бы поверил в искренность.
– Что за пилотаж? На чём, предварительная программа и что именно нужно показать? Мы можем просто пролететь над палубой и будет смотреться не менее эффектно.
– А над палубой «Карла Винсона» сможете? – вопросительно выгнул бровь Бурченко.
Как маленький! Играть со мной пытается, но пока всё «в штангу».
– Я серьёзно спросил.
– Показ должен предусматривать демонстрацию лётных и манёвренных характеристик.
Тогда всё ясно! Похоже, что Бурченко решил разложить передо мной «хлебные крошки» из намёков на прибывающих гостей. А точнее гостя.
В смотровое окно в двери Ка-27 показался силуэт нашего авианосца. Лётчик довернул вертолёт на посадочный курс и начал выполнять заход.
Пара минут и колёса шасси Ка-27 коснулись палубы. В душе появилось ощущение, что вернулся домой. Пускай до родных берегов далеко, но за эти месяцы я немного «породнился» с авианесущим крейсером.