Мечик удивлен, и я зачем-то оправдываюсь, мягким-мягким голосом:
– Они мне нравятся…
– Ты пойдешь с ними обедать?
Мальчик следует моему примеру, складывает в ведерко все камни подряд с видом человека, имеющего на них исключительное право. Ида теряет к нему интерес. Я тоже.
– Думаю сегодня попробовать фасолевый суп, – говорит Мечик, нырнув в майку-безрукавку и забирая у меня пакет с покрывалом. И галькой. – А со вторым еще не определился.
Арабеска Дебюсси в исполнении арфы звучит особенно усыпляюще, особенно в знойный полдень, особенно в столовой.
– Кстати, ты думаешь, это столовая? По-моему, это у них называется рестораном.
– Кафана, это называется у них – кафана. Ресторан – что-то более претенциозное, здесь не распространено, ты не передумала, снова будешь пюре?
Сквозь спущенные жалюзи неуверенно заглядывает солнце, но у него нет шансов и здесь хороший кондиционер, Мечик улыбается, заинтересованно изучая меню, в дверях мелькает несколько цветастых сарафанов, они стремятся выйти, но пропускают двоих детей, которые пулей проносятся мимо нас, гремят стульями и шумно заявляют о себе за столиком в конце зала, прежде чем их родители успевают ревоплотиться, я не отвечаю, думаю, что мне нужно будет научиться заплетать Иде такие косы, как у старшей девочки, думаю, что да, пюре, сейчас он скажет: ах ты моя картофельная душа!
Он говорит.
Еще он говорит: стоило ли ехать в такую даль, чтоб отведать голландской или… Откуда к ним может быть картошка завезена?
Официант – невысокий, коренастый, исполнительный мужчина средних лет, который обслуживает нас третий день подряд, робко улыбается и пожимает плечами: без понятия, откуда, и убирает пепельницу, здесь они на каждом столе, но он уже знает, что мне это не нравится.
Дебюсси обрывается, точно в кране перекрыли воду, серебристые ноты сносит стремительным потоком каких-то черногорских мотивов, мы делаем заказ, мне и Иде – пюре и какую-то котлету без всяких премудростей, Мечик улыбается: это не котлета, это плескавица, говорит: и соль, пожалуйста, принесите. Официант с достоинством удаляется, немного напоминая услужливого снеговика в своей белой униформе. Мечик ее непременно просыплет на скатерть, эту соль, как вчера, и завтра будет то же, он не умеет пользоваться элегантно и расторопно такими специальными предметами, как солонка.