Как и дальнейшие действия.
На деревянных ногах, стараясь не дышать, чтобы отчаянный крик не вырвался из меня ужасом понимания, я словно шарнирная кукла вышла из кабинета, и из приёмной. А услышав грозный рык моего мужа: «Виктория! Немедленно вернись!», – будто очнувшись, нырнула в незнакомый коридор и заторопилась неизвестно куда. Просто вперёд, подальше от источника боли. Как раненое животное стремится спрятаться в нору, в укрытие, где можно зализать свои раны, так и я интуитивно искала место, где меня не смогут найти. Где меня не настигнет осознание. Где не больно.
Мозг отключился и не участвовал в процессе сейчас. Одни голые инстинкты. Бежать! Куда угодно, только подальше. В безопасное место. Спрятаться! Быстрее! Остановилась, задохнувшись, на очередном повороте, понимая, что хожу по кругу. Я уже была в этом коридоре перед этими дверьми, и не однажды. Стоп! Нужно собраться и просто выйти из здания.
Всё! Остальное – позже!
Добралась уже осознанно до выхода, где охрана, вопреки моим опасениям, пропустила меня спокойно.
На крыльце здания банка, как только неотвратимо звонко хлопнула за спиной входная дверь, так солнце безжалостно полоснуло меня по воспалённым глазам. А злой ветер бросил в лицо мелкую пыль и песок, знойным воздухом обжигая кожу.
Илья поджидал около моего автомобиля, вальяжно опираясь бедром на капот и скрестив руки на груди.
– Что с тобой? Какого чёрта я должен бегать за тобой? Виктория? – прорычал он, кривя свои красивые губы и зло сверкая глазами, стоило мне подойти поближе.
Он стоял обманчиво расслабленный. Только напряжённая надутая шея и впивающийся в неё крахмальный воротничок выдавали его волнение. Да ещё блеснувшая капля пота на виске, ближе к линии роста волос.
– Отойди! – прохрипела, выталкивая из себя колючие слова. Будто с кровью выплёвывая. Мякнула сигнализацией, разблокировав дверцу автомобиля.
– Да подожди! Ты всё неверно поняла! Давай поговорим уже! – муж нервно дёрнул шеей и не сдвинулся с места.
Его голос сорвался на последнем слоге и взвился, будто плетью хлыстнул по моим натянутым нервам.
Я оперлась о крышу своей ласточки и горько ответила, открывая водительскую дверь:
– При наличии у тебя семилетнего сына все разговоры не имеют смысла. Поздно. Упрямые факты красноречивее всех слов. Раньше нужно было говорить. Например, рассказать, что у вас с Ириной Александровной общий ребёнок. Как так получилось, родной?