До последней электрички оставалось ещё два часа. Важные вопросы решились неожиданно ловко, остались лишь грустные мелочи, но мне не хотелось ничего оставлять на потом. Лучше сделать всё сейчас и уже думать о будущем, в другой компании, на другой работе. Здесь я не справилась!
Предательски защипало в носу. Я выпила глоток чая из термоса, вздохнула и написала в родительском чате.
«Уважаемые родители! В декабре занятий в театральной студии не будет. Будет только ёлка. Об изменениях сообщу дополнительно».
Шёпотом прочитала объявление, затем посмотрела, как на улице прохожие, спеша на зелёный свет, перепрыгивают через лужи и грязную кашу; добавила весёлый смайлик и нажала кнопку.
Я лишь отсрочила неизбежное. Через месяц, в январе мне придётся написать ещё одно сообщение о том, что театральная студия больше работать не будет, пока не появится новый директор.
От этой мысли снова противно защипало в носу. Я достала спасительный термос и с ужасом обнаружила, что чай почти кончился.
На экране телефона – неотвеченный звонок от Лидии Нарышкиной. Женщина вела дела «Театра тишины», ловко совмещая нашу скромную бухгалтерию с бухгалтерией проката квадроциклов Алексея Ивановича.
Надо решить, как же рассчитаться с Оксаной. Дырявый бюджет уже давно трещал по швам. Дальше откладывать нельзя.
– Просите, пропустила звонок, – начала я извиняться.
– Не переживай. Я ещё на работе сижу, с отчётами. Что будем делать с Оксаной? Чтобы окончательно рассчитаться, нужно ещё семнадцать тысяч, – ответила Лидия деловым голосом.
Я вздохнула.
– Перечислите ей из моей зарплаты, – сказала я.
– Но ты совсем остаёшься без денег, всего пять тысяч за ноябрь! – Лидия растерялась.
– Ну и пусть! Я не справилась и должна за это отвечать, – мне хотелось кричать об бессилия.
– Подожди, не горячись, – Лидия вздохнула, видимо собираясь с мыслями. – Может, ты ещё раз напишешь Алексею Ивановичу?
– Да уже раз пять писала, он не отвечает, – пожаловалась я.
Лидия снова вздохнула.
– Да, – согласилась она. – Переезд в Дубаи – дорогое удовольствие, да ещё и всей семьей. Не до благотворительности ему. А что твои голландцы?
– Молчат, – сказала я. – Там совсем без вариантов. Мне кажется, они передумали. Эмма уже две недели не отвечает ни на звонки, ни на сообщения.
– Ну, раз ты решила, – инструктировала Лидия, – Давай так: я выплачу твою зарплату чуть раньше. Семнадцать тысяч перечислишь через сайт, пожертвованием. Потом я отправлю деньги Эмме. Поняла?