Назначение Винсента после скандала со взятками дало почву для слухов, что новый глава Скотланд-Ярда – не иначе как любимый племянничек какой-то весьма известной персоны. Винсент носил жилеты элегантного кроя и начищенные туфли, а речь его разительно отличалась от слога наших детективов, вышедших из среды рабочего люда. Впрочем, я не склонен считать, что лоск, впитавшийся в кровь с образованием в частной школе, обязательно делает человека самодовольной свиньей. Куда больше меня беспокоило, что шеф всеми силами старался не прогневать чиновников из наблюдательного комитета, в то время как у каждого из нас на столах лежали десятки дел; подобная нагрузка подчиненных его не слишком заботила. Прошло три месяца с назначения Винсента, и я все это время его по возможности избегал.
Вытащив тряпку из ящика, я протер ботинки и низ штанин, после чего и направился к кабинету директора.
За матовым стеклом виднелось два неясных силуэта. Винсент сидел за столом, судья же растекся в предназначенном для посетителей кожаном кресле. Сквозь дверь звучал низкий голос гостя, однако мне не удалось разобрать ни слова.
Я постучался и получил разрешение войти. Увидев меня, директор нахмурился.
– Можно вас на пару слов? – спросил я, мельком глянув в сторону судьи.
Я уже говорил, что Винсент не дурак, и мое предложение его нисколько не удивило.
– Разумеется. Прошу меня извинить, ваша честь.
Мы прошли к моему кабинету и закрыли за собой дверь. Винсент, бесстрастно изучив кавардак на столе, остановился, опершись обеими руками о спинку заваленного папками стула, и устремил на меня пытливый взгляд.
– Что удалось выяснить?
Вытащив из кармана рисунки, я тщательно их разгладил и разложил на столе.
– Коннел сказал, что судья принес фотографию дочери. Похожа ли она на убитую женщину, которую нашли в реке?
– Сходство очень большое, – шумно вздохнул директор. – А это кто? – спросил он, подняв портрет мужчины.
– Его снимок нашли у жертвы, – объяснил я и вкратце рассказал об утренних событиях, не забыв упомянуть об инициалах на медальоне.
– Инициалы совпадают, – заключил Винсент. – Ее… – замялся он, подбирая слова, – ее обесчестили перед смертью?
– Нет, хотя юбки были распороты до талии, словно убийца намеревался ее изнасиловать. – Помолчав, я добавил: – Медицинский эксперт утверждает, что девушку задушили, а порезы на запястьях нанесли после смерти. Я съездил в морг, а Стайлза с портретами отправил в Марилебон, Челси и Мейфэр.