Мне захотелось сделать набросок панорамы и показать, что французская литература не мертва, она даже стремится мутировать, как коронавирус, чтобы безвозвратно не исчезнуть в грядущем мире.
Данный труд представляет собой обзор пятидесяти лучших книг, произвольно выбранных французским гетеросексуальным белым мужчиной старше пятидесяти лет, который, что еще усугубляет его положение, родился в Нёйи-сюр-Сен. На стартовой решетке гонки, не обходящейся без жертв, себя я квалифицирую последним. Почему предпочитаемые мной романы порой оказываются оскорбительными, обидными или шокирующими? Потому что я могу себе это позволить. Мои вкусы сродни стремлению буржуа водиться со всяким сбродом. Во Франции, с момента судебного процесса по обвинению в оскорблении общественной и религиозной морали над Бодлером и Флобером в 1857 году (проигранного первым и выигранного вторым), литературную свободу мы ставим превыше всего.
Цель книги, которую вы держите в руках, состоит в том, чтобы сказать, что литература не должна быть подслащенной, очищенной или рафинированной. Лучшие книги зачастую бывают похотливыми, отталкивающими, заплеванными, непристойными; они эксплуатируют наше нездоровое любопытство, выставляют напоказ то, что общество хотело бы замаскировать, раскрывают темную сторону нашей человеческой природы; они производят прекрасное из порочного, исследуют пределы, переходят все границы, нарушают запреты. А главное: они лезут в то, что их не касается.
Хорошая книга – та, которая не поучает.
Я никогда не думал, что мои первые два эссе о литературе, опубликованные в 2001 и 2011 годах, будут носить прозорливые названия: «Лучшие книги XX века. Инвентаризация перед распродажей» и «Конец света. Первые итоги». Я начал работу над этой книгой, когда полиция стояла на страже перед книжными магазинами, закрытыми правительством Франции. Уверяю вас, что я предпочел бы ошибиться, но в 2020 году и в самом деле наступил конец моего мира. Я считал себя пессимистом из эстетических соображений, однако ничего не мог поделать с тем, что предчувствовал будущее. Десять и двадцать лет назад я описывал литературу, находящуюся под угрозой смерти: теперь эта угроза стала официальной, с марта по ноябрь, когда подобную деятельность государство сочло несущественной. «Библиотека выживания. 50 лучших книг» – это боевое руководство, опубликованное в 2021 году, в мире, где биополитическая система запретила продажу книг; термин принадлежит не мне, а Мишелю Фуко. Так он называет контроль государства над нашими телами (в книге «Надзирать и наказывать», 1975). В 2021 году Матье Лен в своей «Инфантилизации» предлагает более занятное выражение: «государство-няня». Здесь считаю необходимым предостеречь моего читателя еще до того, как новым биополитическим указом наша няня объявит вне закона любую культурную деятельность, кроме прогулки со своей собакой в радиусе ста метров вокруг ближайшего полицейского участка.