В мамином состоянии ни один врач бы уже не помог. Здесь я платила деньги не за то, чтобы маму чудесным образом спасли, это было невозможно. Я платила за комфорт и паллиативное сопровождение, которое не могла сама дать дома. Пока маме было легче, она оставалась дома, но потом это стало невозможным, и я нашла эту клинику. Здесь о маме хорошо заботились. Еще бы – за такие деньги.
– Катенька, – улыбнулась соседка мамы по палате. – А мама твоя сегодня неплохо, и ела хорошо. Я выйду, чтобы не мешать.
Тетя Света тяжело поднялась, у нее онкология в заключительной стадии, и вышла из палаты опираясь о стены. Раньше я пыталась настоять на том, чтобы она оставалась в палате, но для самой тёти Светы вторжение в личное пространство было недопустимо и она максимально дистанцировалась.
– Мам, – поздоровалась я. – Я скучала по тебе.
Пододвинула стул и села к кровати ближе. Взяла мамину иссохшую руку. Сухая, холодная, сквозь тонкую кожу видна каждая косточка. Мама равнодушно смотрела куда-то в стену надо мной. Сердце кольнуло привычной уже болью. Тяжело было осознавать, что женщина, которая пусть и не дала мне жизнь, но научила самой любви, меня не узнает. Я уговаривала себя не плакать. Я знала, что мама любит меня. Мы так много лет вдвоем были против всего мира. Мы и сейчас вдвоём, просто болезнь спрятала любовь матери ко мне куда-то очень глубоко в ее сердце.
– У меня все хорошо, – я улыбнулась. – Пуховик себе купила. На работу вторую устроилась, могу себе позволить. Ты не переживай. На основной работе я пять два, а на новой два два и в ночь. Иногда я буду даже высыпаться, правда. Верка себя хорошо ведет, даже борщ сварить обещалась. Я от нее устала конечно, но все равно привыкла уже. Но как только кредит закрою, так сразу попрошу ее искать другое жилье.
Мама была равнодушна. Каждый раз я пыталась не плакать и каждый раз безуспешно, и сейчас горячая дорожка слезы прокатилась по щеке. О ней здесь хорошо заботятся, шепнула сама себе. Лучше, чем смогла бы я. Но мне было обидно, что из-за работы я чаще всего пропускала те моменты, в которых мама осознавала сама себя, а это случалось все реже.
– Я сильно скучаю, – поцеловала я мамину руку. – Я пирожные купила. Они правда без сахара, тебе его нельзя, но все равно вкусные. Тетя Света тебя покормит.