– А я разве не рассказывал? – удивляется Максим. – Видимо, из-за твоего «отличного» утреннего настроения я всё позабыл. Да и новенький этот с панталыку сбил…
– Надо было его на пороге и оставить. Мы не приют для избалованных мажоров, чьи родители вручили им новенькую игрушку в виде юридического диплома, – небрежно бросаю я. – Так что с женщиной? Она жива? И как вообще ты умудрился…
– Да она сама бросилась под машину! Ей повезло, что я медленно катился с горки…
– И, конечно же, ты не пялился в телефон? – не упускаю возможности подстебнуть, зная о его любимом занятии за рулём.
Друг замирает. Взгляд его тревожно скользит по стаканам, и он тянется к одному из них. Я, словно в порыве, хватаю за запястье, от чего Макс вздрагивает и торопливо выдаёт:
– Да моська моя писала, я отвлёкся лишь на миг, а она тут как тут, из ниоткуда! Ещё и ни единого фонаря! Проклятый центр.
– Идиот, – не сдержался я и глубоко вздохнул.
– А ты чего с нашим кофе? Ты же не пьёшь его?
– Не было времени, чтобы по Старбаксам бродить. Я надеюсь, этого индивидуума не к нам на подмогу подыскали?
– Не-е, к Саньку пойдёт, там похлеще… – Заметив мой недовольный взгляд, напарник сразу умолкает. За висяки нас тоже по головке не гладят.
И правильно делает.
Я ни спавши, ни жравши, ни ср…
Ничего не успевший я, разгребаю кучу этой бумажной волокиты, и настроение у меня даже не просто в минусе. Осталось получить повторный выговор от шефа, и можно сказать, что на сегодня все пункты из планера выполнены успешно.
Стрелки часов неумолимо приближаются к обеду, и я жажду насладиться хотя бы крепким эспрессо через дорогу, потому что к той бодяге я даже не смог притронуться. Пить воду с кофейным жмыхом – это верх извращения даже в новой для меня реальности.
В коридоре начинается возня, и аромат домашней еды окутывает каждый уголок, проникая в самые потаённые щели кабинета. Голод, как взбушевавшийся волк, терзает изнутри, и я, не в силах сдержать ещё большей нервозности, порываюсь закрыть дверь – ведь документы ещё не готовы, а значит, я не могу позволить себе даже этот чёртов законный перерыв. Высунувшись в проход, тянусь к ручке, но тут взгляд останавливается на знакомом лице, что маячит справа. Тяжело вздохнув, я знаком приглашаю войти.
Женщина с измученным видом едва ли перебирает ногами, дотаскивая своё истощённое тело до стула возле моего рабочего места. От этой картины аппетит тут же улетучивается, сменяясь горьким состраданием. А при воспоминании о том, что мы так и не нашли её дочь, в душе закипает злость на самого себя. И я не понимаю, какие слова подобрать вновь, чтобы не пришлось вызывать бригаду медиков в участок, поскольку боюсь, что мой очередной отрицательный ответ станет для неё последней каплей.