Касмерт проснулся в половине седьмого утра и отправился на обязательную ежедневную пробежку. Привычка бегать по утрам у него появилась ещё в детстве. Он рос болезненным и слабым, бесконечно кашляющим и температурящим ребенком. Его верными друзьями были не мальчишки с мячом во дворе, а ангины с микстурами и таблетками. Мама и бабушка кутали его в шарфы и теплые свитера, всячески оберегали от сквозняков, закармливали фруктами и овощами, отпаивали бульончиками. Сколько бы это длилось, непонятно, если бы однажды утром отец не зашел в его комнату и не бросил на кровать пакет с ярким логотипом фирмы, выпускающей спортивную одежду. «Одевайся», – не предполагающим возражений тоном сказал он. Мама обеими руками схватилась за голову. Бабушка – за сердце: «Ну как же так? – простонала бабушка. – У ребенка только вчера было 37 и 2…» Зять, не глядя на тёщу, сказал: «Парень должен носить кроссовки, джинсы и ветровки, а не меховые тапки, гамаши и кутаться в верблюжий плед. Понятно?» Всем всё было понятно. Спорить никто не стал. С этого дня спортивная одежда фирмы «Nike» и бег по утрам стали непременными атрибутами его жизни…
Вернувшись в гостиницу, Касмерт принял душ и спустился в ресторан. Наскоро позавтракал, отметив для себя, что кофе и миндальный торт оказались выше всяких похвал, и в половине десятого вышел из гостиницы. До встречи с Мурмутом времени оставалось предостаточно – она была назначена на три часа дня, – и он решил пройтись по городу. Касмерт вовсе не собирался бродить по знакомым ещё с юности местам. Он был уверен, что весьма равнодушно относится ко всему, без сожаления оставленному двадцать лет назад. Просто хотелось оценить изменения, произошедшие за годы его отсутствия, и понаблюдать за жизнью города и горожан, что он, по своему обыкновению, делал всюду, где бывал.
Касмерт не спеша шел по тенистому бульвару, оглядываясь по сторонам так, как обычно и оглядываются туристы, выйдя на прогулку в город, о котором знали что-то, что-то слышали, смотрели рекламные проспекты и видеопрезентации и, оказавшись в нём теперь, пытались свои «знания» сравнить с тем, что увидели. Так могло показаться и, наверное, казалось со стороны. Но Касмерт сравнивал этот город с тем, из которого и от которого когда-то сбежал. Он смотрел и не узнавал Йэрсалан. Йэрсалан изменился. Широкие улицы. Красивые новые и ухоженные старые здания. Степенные и уверенные в своей значимости вывески брендовых магазинов. Удобные тротуары. И чистота! Она царила повсюду и была такой безупречной, что, казалось, даже опавшие с деревьев листья чувствовали себя очень неловко оттого, что могли показаться мусором, оброненным нерадивым прохожим. И люди… Люди тоже изменились. Они были по-другому одеты. Они даже двигались и разговаривали по-другому. Жители этого города, как показалось Касмерту, даже дышали, видимо, не так, как те, которых он видел на улицах того – оставленного когда-то без сожалений. Этот Йэрсалан стал целеустремленным, дисциплинированным и респектабельным во всём и везде: от центральных кварталов до внутренних двориков с детскими площадками и бельём, развешанным для просушки на балконах (во дворики Касмерт тоже заглянул). Этот город явно не терял время попусту. Устав от прогулки и впечатлений, Касмерт подумал, что было бы неплохо слегка перекусить и выпить кофе. На площади у старой крепостной башни он, присмотрев небольшой уютный ресторанчик с открытой верандой, расположился за столиком недалеко от входа, откуда вся площадь была как на ладони и можно было наблюдать за голубями, детьми и туристами.