Я неуверенно перекинула ногу через седло и осторожно протянула ему руку, пытаясь снова почувствовать свои онемевшие конечности. Меня тут же подхватили и поставили на землю, а потом развернулись и ушли в сторону других проводников, всем видом давая понять, что я не то, что ему неинтересна, а то, что я вообще никто. Просто багаж, который ему приходится тащить с собой…
Я потопталась на месте, а потом медленно двинулась за ним.
– Есть будешь? – чопорно поинтересовался Лоренс, когда я подошла к костру, над которым хлопотала молодая темноволосая девушка.
– Пить хочется, – тихо попросила я, не поворачиваясь к нему, а смотря все так же на огонь. – И есть тоже.
Один из проводников прошел мимо меня и уселся на поваленное и вырванное из земли с корнями дерево, развязывая шнуровку на мантии.
– Маску снимешь? – спросил Лоренс, присаживаясь рядом с ним.
– После тебя, – усмехнулся проводник, скидывая с себя мантию.
Лоренс пожал плечами и, откинув капюшон, снял плотную серебряную маску.
Наверное, я все же не сдержалась и вскрикнула, потому что оба проводника очень выразительно на меня посмотрели.
– Страшно? – криво улыбнулся Лоренс, сбрасывая с плеч мантию.
Я не ответила, только отступила назад, в ступоре наблюдая за мужчинами, которых до этого видела только в плотной черной одежде.
У обоих проводников были длинные и полностью седые волосы, что натолкнуло меня на мысль об их немолодом возрасте. А еще у каждого было полностью изуродовано все тело, по крайней мере, та часть, что не была скрыта под рубахой.
Я судорожно вздохнула, испуганно разглядывая Лоренса, который больше не обращал на меня внимания, спокойно переговариваясь со своими путниками. Бледное аристократическое лицо пересекали три шрама с левой стороны. Особенно один был очень страшным – глубокий и безобразно зашитый, он пересекал подбородок и нижнюю губу, разделяя ее на две части. Два других начинались под глазом и тянулись вниз до шеи. Создавалось впечатление, что такие рубцы могут оставить только когти зверя. На груди в вырезе рубахи виднелось начало татуировки в виде креста и еще несколько рубцов от старых заросших шрамов.
Ярко-алые глаза мужчины теперь выглядели еще более жутко, особенно на фоне бледного, как у покойника, лица. И сам он выглядел не лучше ожившего трупа, если не хуже. Рядом с висками пульсировала красная еле заметная сетка из вен – она то проявлялась, то сливалась с кожей, то снова проявлялась.