Младший в команде – Михаил Афремов, Мишка. Восемнадцать лет, выпускник полицейских курсов. Рыжий, тощий, с неуёмным темпераментом. На месте усидеть не может, хочет быть везде и сразу, на самые сложные задания вызывается первым. Правда, бестолковости от его действий тоже бывает много ввиду малого опыта, зато энергии в нём хоть отбавляй.
Ну и третий сотрудник – Лев Вишневский. Тридцать три года, «человек в футляре». Он вообще из Управления статистики вдруг решил перейти в полицию. Обществу людей предпочитает бумаги, всегда чисто выбрит и строго одет. Неразговорчив, зато незаменим для самой скучной работы, за которую никто не хочет браться. Написать длинные отчёты, сверить сотни таблиц построчно, отыскать в картотеке одно лицо из тысяч – для него в радость.
Эти трое и сейчас совсем по-разному ждали совещания. Семён Осипович развалился в кресле, неторопливо набивая трубку табаком. Мишка примостился на самом краешке стула, нервно стуча каблуком по полу, а Лев достал блокнотик с карандашом, приготовился записывать.
Вот такая команда.
Ну и начальник над ними – Дмитрий Самарин, двадцати пяти лет. Учился в церковной школе, потом на полицейских курсах, а после на юридическом факультете Императорского московского университета. На госслужбе уже четыре года (с недолгим перерывом на военные действия). Высокий худой брюнет, левый глаз – зелёный, правый – карий. Из особых примет – шрам на левой брови. Человек энергичный, работоспособный, умеет сходиться с людьми…
В последнем, однако, Митя был уже не так уверен. Самозванец он, вот кто. Лжедмитрий. То есть Дмитрий-то настоящий, а вот действительный ли начальник? Вот же сидят перед ним люди – более опытные, зрелые (Мишка не в счёт). Поэтому есть сомнения. А вдруг не получится? Вдруг не примут всерьёз?
Оттого Митя, человек в жизни открытый и живой, с подчинёнными пока решил вести себя сухо и отстранённо. Чтобы, так сказать, завоевать авторитет.
– Значит, так, – начал он. – Есть новая информация по Лубянскому убийству от полицейского врача, который производил вскрытие. Исходя из этих данных, считаю необходимым незамедлительно заняться сбором улик и опросом граждан, могущих иметь причастность к делу.
«Ох, что за язык, что за жуткая канцелярщина», – ужаснулся сам себе Дмитрий, но остановиться уже не мог. Подробно пересказав коллегам полученную от Шталя информацию, а также собственные заключения от изучения одежды, Митя перешёл к раздаче заданий.