Тефтелька обнюхала потёртое сукно. Покружилась около пролётки. Вытянулась в стойку, раздула большие коричневые ноздри. И рванула налево, чуть не выдернув поводок из рук своего спутника.
Митя помчал за ними. Сзади пыхтел Семён Осипович.
Бежали недолго. В переулке возле здания вокзала Тефтелька внезапно остановилась возле придорожной канавы и начала яростно отбрасывать лапами наваленное сверху сено. Митя бросился помогать. Под сеном на дне канавы обнаружились синий кучерский армяк и шапка.
– Ну же, Тефтелька, ищи дальше. – Митя ткнул шапкой в узкую пёсью морду. – Ищи!
Собака, принюхиваясь, забегала возле канавы. Метнулась на дорогу. Вернулась. Дёрнулась к сену. Чихнула. Потом села перед Дмитрием и растерянно заскулила.
* * *
«Да, хуже дурака только старательный дурак», – размышлял сыщик, глядя в бесхитростное лицо извозчика Ваньки. И тот, ещё пять минут назад стучавший кулаком себе в грудь с криками: «Всё видел! Всё расскажу!», под этим взглядом сник и бравурность свою подрастерял.
Вот что взять с такого «свидетеля»?
– В котором часу экипаж прибыл? – начал расспросы Дмитрий.
– Так я приехал – он уже тута стоял.
– Как извозчик выглядел?
– Да вседневно, как все кучера.
– Роста какого?
– Обычного роста.
– Возраст?
– А как у всех. Не младой, не старый.
– А как ты его видел, если позже приехал?
– А… может статься, и не видел. Авось попутал я? Как есть попутал. Не видел, вашбродь. Но барышню-то видел!
Что ж, прекрасный, исчерпывающий опрос свидетеля преступления. Хоть в учебники ставь.
А преступник хорош, зараза. Митя снова вспомнил море солдатских шинелей. Хочешь потеряться в толпе – слейся с ней. Синий армяк, подбитый ватой, да меховая шапка – зимняя униформа московского извозчика. Их и сейчас таких одинаковых на площади десятки. Все неопределённого среднего возраста и роста, на один манер бородатые. Поди отличи одного от другого.
Знал. Точно знал, что уйдёт незамеченным. Оттого и «подарок» на виду оставил.
* * *
Настоящий владелец экипажа за номером «432» обнаружился на Неглинной, в кабаке с претенциозным названием «Париж». Отчего-то московские извозчики именно его почитали за место отдохновения. Сверху-то более-менее приличное заведение, а подземный этаж – дыра дырой. Но французские клошары, пожалуй, оценили бы.
Спустившись вниз, Митя едва не задохнулся от смрада – густой смеси табачного дыма, алкогольных паров, прелой плоти и кислой капусты. В дальнем закутке, под низким сводом, за столом спали вповалку четыре тела. Кто – откинувшись назад и пуская пузыри, кто – пристроив физиономию на тарелке с остатками закуски.