Городовой зажмурился несколько раз. Ну, как исчезнет? Нет. Стоит. И что делать?
Позади него послышался лёгкий топот и скрип. Кучер, засыпанный снегом, неспешно правил низкой двухместной коляской на полозьях. Ранние пташки? Нет, скорее, поздние гости домой едут. Семейная пара и малец лет пяти. Отца в шубе вон совсем сморило, а мальчонка так и стреляет глазами из-под шапки.
– Мама! Ёлка! Стой! – В тишине утра детский вопль резанул городовому по ушам. Отца семейства крик из дрёмы не вывел, а вот дама приложила к виску руку в замшевой перчатке и поморщилась. Повозка остановилась в нескольких метрах от ёлки.
– Арсений, солнышко, зачем же так кричать? Папа спит.
– Мама, там ёлка! И Дед Мороз! И Снегурочка! Я только посмотреть! Я быстро!
И, не дожидаясь ответа, шустрый Арсений спрыгнул с коляски и побежал к дереву, проваливаясь в снег, но не сбавляя скорости.
– Ах, боже мой, что за несносный ребёнок. Арсений, вернись! – кричала дама. – Саша! – тормошила мужа, который продолжал спать. – Пахо́м! – это уже кучеру, который, скрючившись, тоже дремал. – Верни его обратно сейчас же! Нам ехать пора!
– А… Да, барыня, сию минуту. – Кучер медленно разогнулся и стал слезать с облучка. Движения его отличались неспешностью. Барыня прикрыла веки и вздохнула.
Арсений добрался до ёлки и уже тряс её за нижние ветки и пытался укоротить бороду Деду Морозу. «Ростом мал, силёнки не те, имуществу не навредит», – отстранённо рассудил Фрол Петрович и приподнял шапку, слегка поклонившись даме. Потом пробормотал что-то невнятное – не волнуйтесь, мол, присмотрю за мальчиком.
– Арсений, если будешь баловать, тебя заберёт городовой! – пригрозила на всякий случай дама. Мальчуган только сверкнул глазами в сторону Фрола Есаулова и потянулся к Снегурочке. Пахом всё так же неторопливо брёл в их сторону.
– Снегурочка! Эй! – Арсений дёргал её за варежку и заглядывал снизу вверх в бесстрастное лицо. – Ты меня слышишь? Поехали к нам! У нас тоже ёлка!
«Тембр у мальчонки, вестимо, как у дверного звонка», – тоскливо подумал городовой и погладил через шинель недосягаемую фляжку. Зато сон почти прогнало. Расшитая варежка упала в снег, и Арсений продолжил дёргать куклу уже за руку.
– Ай!
– Что такое, милый? – встревоженная дама выглянула из коляски.
– Холодно! – сердитый Арсений подышал на свою ладошку и недобро посмотрел на Снегурку. – Ты ледяная. Не буду с тобой дружить!