Через три дня в лес пришла Ксюша. Одна.
Лешка заметила её сразу, сама ведь незримо караулила на той поляне, где они обычно встречались – «мне через лес отсюда домой совсем не далеко, и вам тоже».
Ксюша ступила на прогалину, боязливо осмотрелась и закричала:
– Лешка!
Лешачка вжалась в древесный ствол – будто забыла, что и так невидима.
– Леш-ка! Алексия!
Разговаривать с Ксюшей не хотелось. Нет, можно, наверное, сочинить что-нибудь, а хоть бы и рассказать не то правду, не то сказку: верят у нас, дескать, в деревне, в некоего Деда, которого все звери слушаются. Но почему-то не хотелось.
А Ксюша не унималась. Ещё пару раз крикнув «Лешка!», она нахмурилась, что-то обдумывая, вышла на середину поляны, уселась на старый осиновый пень и вдруг крикнула:
– Лешка-Лешачка, зверям хозяйка, явись сюда! Навроде человека явись!
Оторопевшая лесовка отклеилась от сосны и вдруг поняла, что испытывает облегчение. Будь что будет, дров она уже наломала, зато и врать больше не надо.
– Я здесь, – ответила она.
И стала видимой.
На лице Ксюши смешались и испуг, и радость. И Лешка почувствовала, что улыбается в ответ.
Конечно, Мышка-Ксюша обо всём догадалась. Не сразу, понятно. Но как-то так одно к одному складывалось: не было в лесу ни одной травы, что Лешка не могла назвать, ходила-водила она вовсе без троп, и ни разу не заблудилась, посёлка за лесом нет никакого, ближайший – в сотне километров, и платье это зелёное, и волосы ещё… Догадывалась, да. Но поверила не сразу. Дурной Серый окончательно убедил.
Лешачка виновато пожала плечами. И увидела, что Ксюша разглядывает её как-то по-новому, с восторгом. Как редкий цветок, чудо лесное. Хотя Лешка – оно и есть.
Ксюша опять заговорила. О том, чтобы Лешка не переживала – она никому не расскажет. И о том, как она рада, что лесовики не выдумка. Что Мишка испугался, высказал всё, что думает про деревню, лес и прочее, собрался и уехал в город в тот же день. И ей, Ксюше, тоже скоро уезжать, но она хотела увидеться. А ещё – попрощаться.
– И… Лешка, можно, я ещё приду? У меня столько вопросов!
– Цыц!
На поляне вдруг потемнело, в глубине леса охнуло, и на поляне появился Дед. Лешка зажмурилась, но прежде взглянула на Ксюшу: та впала в какое-то оцепенение, смотрела вперёд невидящим взглядом и покачивалась.
– Доигралась? – громовым голосом спросил старый леший.