– Хотите сказать, что наша цивилизации обречена?
– Ты очень догадлив. Хотя и не все так просто… Человечество гибнет не впервые. Но все предыдущие цивилизации не смогли выполнить своего главного предназначения – они погибали много раньше, чем успевали передать эстафету роботам-интеллектуалам. И только нынешняя цивилизация близка к успеху как никогда. Но и сейчас нет полной уверенности, что она успеет до своего неминуемого краха…
– Странно, вы же могли бы это как-то подрегулировать.
– Мог бы. Но я стараюсь, как уже говорил, по возможности не вмешиваться в процесс, у меня ведь тоже может быть спортивный интерес: успеют – не успеют.
– Извините, но вы нарисовали такую мрачную картину будущего, что и жить уже не хочется…
– Какой же ты чувствительный. Знаешь, какое самое страшное наказание для человека? Бессмертие! Пойми, смерть – это мое самое гениальное изобретение. Все умирает, а что не умирает – умирает все равно. Но у вас, у людей, неадекватное отношение к жизни, а значит – и к смерти. Никто не уйдет из жизни живым. Но рождение и смерть – это крайние точки, а между ними жизнь. А вот жить вы совсем не умеете. Хотя, чего проще: чтобы жить и радоваться, надо всего две вещи: во-первых, жить, а во-вторых, радоваться. То есть, живи и будь счастлив здесь и сейчас. И не надо все время уповать на Высший разум, надо иногда и своим пользоваться…
– Простите, но все это достаточно банальные вещи. Хотелось бы узнать все-таки о конечной цели этого, как вы говорите, процесса плановой эволюции.
– Ну, это уже слишком… ты много хочешь, я и так тебе лишнее сказал…
– Все, все, понял… Я никому и ничего не расскажу!
– Это само собой…
– Вы меня нейтрализуете?
– Не бойся, это было бы с моей стороны верхом несправедливости, – собеседник вновь хмыкнул, – все-таки это я тебя вызвал на откровенность. Есть и другие, более мягкие методы…
Очнувшись, Алексей ничего не мог понять – сидит в кресле, рядом на журнальном столике мобильник, лист бумаги, ручка… В голове обрывки каких-то сумбурных мыслей… Включил телефон, проверил полученные звонки, ничего необычного и пропущенного, от колдуньи юной тоже – молчок. Что же это было? Видно, в ожидании заветного звонка задремал, вот и приснилась какая-то ерунда… Взял в руки листок и с удовлетворением еще раз прочел стихотворение, перевернул лист и с удивлением увидел непонятную аббревиатуру – ВР, написанную несколько раз крупным размашистым почерком…